Блогеры

“Я так думаю” О Самаре/Куйбышеве блогер Евгений Синюков (2)

Мы теряем свою историю, если мы посмотрим Соединенные Штаты – очень маленькая история, но у них, если в каком-то городишке, который похож на наш Красный Яр, село, был Эдгар По, там существует стул, где он в этом кабаке сидел и есть стакан из которого он пил, так каждое поколение это знает… Если мы приедем в Красный Яр и спросим молодых, они никогда не расскажут, они не знают когда Красный Яр основан…

Мы сегодня в редакции «Самара today» продолжаем рассказ с Евгением Синюковым, известным самарским блогером, у него ник в интернете “gon1969“ и он очень интересно пишет по проблемам старины, сохранности архитектурных памятников, отношении людей к истории страны и города и вот мы сегодня продолжим разговор с Евгением, наверное, о войне, тем более, что сейчас сериал «Жизнь и судьба» возвращает нас в то историческое время, напоминает нам, каким был Куйбышев, тогда Самара носила это имя и я, честно говоря, и сейчас, проезжая часто мимо ЗИМа, отворачиваюсь, или закрываю глаза, потому что я не могу смотреть спокойно на то, что стало сегодня с этим предприятием, с этим заводом. И тоже самое происходит на других крупнейших, огромных заводах, многие из которых не работают, закрыты, буксуют, либо находятся в страшном кризисе и только некоторые, про которых можно сказать, что у них более-менее идет какой-то бизнес и какое-то движение вперед. Обидно, что такой огромный потенциал, эту «вторую столицу», а она ведь была не только политической, она была и космической столицей, и экономической, технологической, какой угодно, все это, можно сказать — была. Но ведь не обидно же разве говорить все в прошедшем времени?

— Ну, естественно, обидно. Москве, например, в которой очень варварски тоже поступали с одним заводом, вот на моих глазах там вообще получилась очень комичная ситуация. Я утром в гостинице читаю журнал «Часовой бизнес», в котором читаю «Второе рождение завода «Слава». Мне пришлось в этот день быть на заводе «Слава», когда я видел, как из часового цеха выезжает «Катерпиллер», ломая стену, как в фильме ужасов…

Но там все эти центры, все вычищаются, вот там же, где на месте «Красного Октября» построили – чистится, делается нормальная дорога, охраняемая территория. У нас, например, вот если зайти от «Скалы» после дождя и захотим дойти до улицы Челюскинцев, то мы будем ходить по уши в грязи, мы будем с грязными штанами, с грязными ботинками…

Да если уж стать на точку зрения простого самарца, там так и просится само: прорубить дорогу от Мичурина до Московского шоссе, ведь город задыхается без поперечных дорог. Но собственнику-то это не интересно, получается, что город тоже это не контролирует, продали и продали, а дальше хозяин вершит все, что хочет…

— Получается интересно…

То есть, получается, что вот эта огромное, военное прошлое, и технологическое, оборонный комплекс, как угодно это можно называть, оно вообще никому не нужно?

— Ну, получается, что так. Нет, и кроме всего этого мы еще теряем свою историю, мы вот станем, наверное, как немцы про нас говорили «Иваны, не помнящие имени», потому что, если мы посмотрим Соединенные Штаты – очень маленькая история, но у них, если в каком-то городишке, который похож на наш Красный Яр, село, был Эдгар По, там существует стул, где он в этом кабаке сидел на этом стуле и есть стакан из которого он пил — каждое поколение это знает.

Если мы приедем в Красный Яр и спросим молодых красноярцев — они никогда не расскажут, они не знают когда Красный Яр основан.

Может быть, здесь и надо взять от Советской власти? Мы должны знать свою историю, а вот завод разрушили и никто именно не в ответе… И ведь все споры в интернете, они сводятся к тому, что это – история: «А что? Завод работал на войну. Война закончилась, холодная война закончилась и нафика он нужен?».

Да, чего его беречь…

— Потому что тут, кроме ЗИМа, кроме заводов, мы забываем про радиоцентр Попова, который, по-моему, сейчас ГТРК принадлежит и на самом деле от Попова остался один трансформатор. Территория полуохраняемая, полунеохраняемая, но заметил там как-то двух охранников. Периметр порванный, вышки, естественно, были спилены, все, про вышки разговоров нет, но на одной из вышек была установлена мемориальная доска. Это был, по-моему, 42-43 год, самолет врезался в эту опору. Человек на самом деле герой – был туман , не было огней, была война и человек, который летел на этом самолете, он перегонял самолет транспортный, он врезался и он там погиб. И была в честь него установлена эта мемориальная доска.

Но опять – это уже не революция, когда мы говорим, что вот на ЗИМе там что-то про революцию куда-то какие-то мемориальные доски исчезли, они в городе, из городов тоже исчезают. А здесь что? И Попова – это, если я не ошибаюсь, их было такие четыре центра, по-моему, на всю страну. Его перенесли в связи с началом войны, перенесли строительство в Самару, в 42 году он уже заработал. Да, нету сейчас приемников, опять же, почему у нас не рассказать, у нас подрастающее поколение этого не знает, то, что Левитан вещал не из Москвы, а вещал с Попова. И то, что кабель до Москвы проложили.

И то, что «говорит Москва» — это говорилось из Куйбышева. Это вы говорите о радиоцентре в Ново-Семейкино, где вот эти башни взрывают?

— Да, да, да. Потому что это, есть заводы – это пласт в контексте с запасной, резервной столицей нашей Родины, именно промышленной столицей, это очень большую роль имеет. Плюс к тому, там люди на самом деле – они жертвовали собой, об этом тоже все забыли, потому что, когда устанавливали эти фидеры, все это, партия дала сроки, война, — все это понимали. И люди до отморожения, там женщин очень много работало, это все стоит сейчас брошенное.

Пока еще, по крайней мере этим летом, что-то еще можно было сохранить эти все подземные дела, а все почему? Да отдай ты эту землю под коттеджи, земли там хорошие, но ты построй коттеджный поселок, но обяжи этот поселок содержать Музей радио. Мы говорим про туристский центр какой-то, а турист, он едет что-то смотреть. Сделай там, содержи, это реально содержать и реально туда будут ездить группы, туда можно возить школьников опять же, ну, есть же сейчас какое-то патриотическое воспитание…

Сейчас нам говорят, что мы должны свою историю знать, сейчас очень поднимается тема Великой Отечественной войны. Вот есть радиостанция Попова и есть там очень много бесхозной земли, которую вполне можно отдать, пускай строят коттеджи, кому они помешают?..

Самара-Куйбышев настолько богата всевозможными пиками и высотными — и вышками — и подземными «вершинами». Не зря здесь так развито движение диггеров и я помню, что когда интернет стал активно развиваться, как мы все зачитывались статьями, аналитикой о путешествиях по различным штольням, бункер Сталина это был уже как известный объект.

— Официально, да.

А еще был бункер Берии, да? Говорят, во всяком случае. никто там не был, еще есть другие ходы интересные.

— На самом деле бункер Берия – это двоякое название, сейчас говорить о нем… Вот сейчас еще до конца архивы не открыты, сейчас еще просматривается материал. Вот когда можно будет сказать, наверное, скажем.

По крайней мере какие-то сооружения видно, что они существуют.

— Они существуют. Бункер на самом деле существует.

В районе Хлебной площади, да?

— Да, в районе Хлебной площади он находится и там были несчастные случаи, на самом деле это никакой не секрет, это место все знают, но на самом деле к нему тоже наплевательски относятся. У нас так относятся ко всему. Если мы поедем по Безымянке, вот сейчас коммерсанты, по-моему, стали что-то, как-то, где-то выкупать. И на проезде Масленникова, и на Победе этого всего было много, эти подомовые бомбоубежища. Сейчас начали немножко смотреть. Мне буквально недавно дали информацию, что в больнице Пирогова уже несколько лет как бомбоубежище оно и стало, как бомбоубежище, хотя, это я сам лично был свидетелем, там, это был 91 год, когда нам начали эту гуманитарную помощь с Запада возить и из бомбоубежища сделали просто склад. До 91 года склад, что между двумя семиэтажными корпусами, бомбоубежище, оно работало, там дизелистом числился всегда раньше водитель главврача, чтобы ему не доплачивать. Дизель заводили, осматривали. Потом из этого устроили склад. Ну, вот сейчас говорят все там нормально, это как бы по своему назначению, потому что там развертывался госпиталь, это в принципе, ну, мало ли что… На самом деле, когда мы говорим о том, что в современной войне все, что это построено, на самом деле оно не поможет и, если даже есть какие-то глубокие очень залегающие объекты, то они могут спасти, но ты же не будешь всю жизнь сидеть там, краткосрочно все это. Потому что тот же объект, который под площадью Куйбышева, на самом деле там…

Говорят, что он глубже, чем бункер Сталина.

— Самый интересный момент, — под площадью Куйбышева две линии электрических шли. Одна линия шла с Безымянской ТЭЦ, причем вот про Безымянскую тоже, про нее забывают то, что ведь ее построили, чтобы строить Волжскую ГРЭС. Не было мощностей…

Она строилась вообще ГУЛАГом.

— Да, да, да, это еще она до войны началась строится.

Безымянский ГУЛАГ — «Безымянлаг».

— Нам еще всегда представляли, еще когда мы в школе учились, даже вот это, что это было построено в годы войны, чтобы снабжать эти заводы. Нет, это построилось, чтобы эту ГЭС строить и шла линия туда и с ГРЭС Самарской туда шла линия. Там до сих пор 127 вольт напряжения и поэтому лампочки в полнакала горят. Он на самом деле, по-моему, уже всем надоел, он него никто отвязаться не может, но он как бы до конца непонятный.

А там кто-то, вы там не были?

— Я лично не был.

Вы видели тех, кто там был?

— Я видел запись оттуда раз и я видел просто человека, реально которого там проводили, когда еще он был действующий. Он человек взрослый, он вашего возраста и я не думаю, ему незачем что-то болтать такого. Но он как бы опять… Хотя ведь на самом деле, даже бункер Сталина, ему достаточно уже много лет. Но еще же были объекты и довоенные. Вот также, как на ЗИМе, например, есть это, 250-е убежище, оно 50-60 годов, но оно на самом деле сохранилось хорошо, притом, что оно уже брошенное несколько лет стоит.

Вот сейчас само напрашивается, сама мысль подсказывает, что в одном из этих объектов, может быть на площади Куйбышева, на ЗИМе, или где-то угодно, можно же сделать музей истории военного Куйбышева и собрать туда все, что осталось.

— У нас вообще была идея, чтобы был музей гражданской обороны Самарской области, музей радио, ну и, соответственно, как вторая столица и именно была нормальная экспозиция, а не кусочек там, как в Алабина.

Ну, да, музей эвакуации, тут же такая богатейшая история, вот тот же фильм, он нас просто сразу подталкивает и говорит: «Вот оно! Вот оно!».

— Можно же было объединить, потому что все переплетается. И радио переплетается, и промышленность, и гражданская оборона…

И туда интересно сколько народу пойдет, потому что это так интересно. Самое главное, что еще так много вещей, сохранившихся, реальных, подлинных.

— Да, поэтому есть же на самом деле такое очень емкое понятие, «урбан эксплорер«, вот именно то, что городской туризм. Я, например, себя диггером не считаю, мне это очень интересно все, но меня также интересует очень большое количество надземных объектов, которые есть, промышленных предприятий. Опять же ракетные шахты бросают, на самом деле, когда все это видишь, впечатление жуткое. Вот люди, которые этим занимаются порядка 10-12 лет, мне рассказывают, что уже находиться долго на объекте не могут. Мне на самом деле ЗИМ, вот при том сколько я на нем нахожусь, насколько мне за него обидно, просто…

«урбан эксплорер» (Urban Explorerиндустриальный туризм и городские исследования)

Индустриальный туризм — исследование территорий, зданий и инженерных сооружений производственного (не гражданского) или специального назначения, а также любых оставленных (заброшенных) сооружений с целью получения психического и эстетического удовольствия или удовлетворения исследовательского интереса. Это явление обладает многими чертами молодежной субкультуры и на английском языке носит название «urban exploration» (городское исследование).

Вот мы заговорили о музеях, а еще ведь какое было интересное предложение у самарских интернетчиков, о том, что можно ведь было поставить памятники нашим произведениям инженерной мысли – самолетам различным, не один только ИЛ-2, а есть ведь много различных.

— Про памятники это на самом деле очень большая и емкая тема.

Ну, потому что сейчас начинают все силы и энергию тратить на сооружение литературных, или какие-то полуфантастических фигур, в общем, как-то все это не очень серьезное производит впечатление…

— На самом деле я с уважением отношусь к фон Вакано, какая коммуна у него была на заводе, как он о работниках заботился, вот эти общежития, образование – все это хорошо, но какая-то дама с теннисной ракеткой, извините меня…

Так же, как я очень хорошо и очень сильно в детстве любил Владимира Семеновича Высоцкого, но у нас есть, наверное, что-то свое еще, кроме этого. Был один памятник, хорошо, нет, ну, пускай будет два, мне скажут, что это за счет спонсоров, за счет всего остального, но тогда почему спонсоры-то не привели в порядок тот же сквер, который около Шанхая? Центр города, извините меня, люди хотят ходить, а у нас про памятники – да, о нашей промышленности вообще такого, как такового нет. Вот стоит машина, слава Богу еще никуда не выкинули.

Да, это там, в районе 22 партсъезда.

— Да, а на 22 партсъезде, ну, стоит ИЛ-2, слава Богу, ну, поскольку все-таки ИЛ-2 есть ИЛ-2. А про ИЛ-2 можно просто отдельный сделать, там их такое количество модификаций было и они такое, я не знаю, они очень большую роль сыграли во время войны. Но про это опять же молчат.

Ну, да, и вот тот памятник малолетним бывшим сотрудникам завода имени Масленникова, который на Осипенко/Ново-Садовой, скоро современная молодежь вообще не будет знать, кто это такие сидят на лавочке. Завод рухнул, истории нет, о ней ничего не говорят, о ней не рассказывают, сидит какая-то парочка, ну, сейчас-то она вообще за забором сидит и очень уже долго…

— Ну, да, сейчас спроси, что это за остановка стала, на самом деле люди просто в шоке многие. Я вот как житель этого района знаю, что все бабушки, все, до сих пор они не понимают, они привыкли, была там библиотека Ленина, Осипенко как-то, как вот у нас же не прижилась площадь Устинова.

Конечно.

— Заводы. Вот есть один завод, про который так все тихой сапой прошло, никто про него ничего не говорил – это завод бытовой химии. Завод тоже довоенный был и он очень много, почему его называли «химдым» в простонароде, потому что там делали чернила, а для этого нужна была сажа, это вот для тех старых, перьевых ручек и он, соответственно, дымил. Он при советской власти, помнится, 70, или 75 лет отметил и тихонечко так одни купили, вторые купили, там «Фармбокс» что-то начал, аптекарские какие-то дела и все, ушел…

А ведь это тоже завод и он тоже работал, он не был, конечно, такой же большой, как ЗИМ, или 4 ГПЗ, или как Авиационный наш завод. У нас в результате остается что? Остается «Прогресс», с КАТЭКом тоже не до конца все понятно, Станкостроительный завод – это рынок.

При этом говорят: «Ну, они же в городе!». А силикатка не в городе? Вот силикатку нельзя трогать, это, наверное, как табу, она здесь стоит, она как памятник останется. Там сколько решений было, но она в центре города очень. Город растет, за Южный мост начинает расти. Вот стоит у нас там толевый завод, чудесный, воняет, да? Тоже самое.

Я вообще считаю, половина музея Алабина должна быть посвящена только ЗИМу и дальше еще соответственно.

Но на Алабина коммерческие выставки сплошь и рядом проводятся.

— Ну, там «Пальто от Яны», что-то там еще, шубы, там дубленки, меха, у нас же мало по городу специализированных магазинов.

Да, мехов у нас мало.

— На ЗИМе же можно было оставить какое-то старое здание. Мы про бомбоубежище сказали, но бомбоубежище оно как бы само музей.

Ну, да, далеко внутри так.

— Ну, опять, как далеко? Вот они там, что я сказал, 251-е, 250-е, 249-е, они как бы на центральной аллее, внутри, где еще стела Владимиру Ильичу стоит, там находятся. Вот ты их оставь, сделай в каждой музей. Я думаю, что они сейчас бы их содержать смогли. Если бы там какой ветеран, пенсионер бы сидела, бабушка какая-то сидела.

Но нас хотят убедить в том, что это ресторан итальянской кухни, там какой-то «Паттио», еще что-то, вот ЗИМ теперь – это итальянская кухня. Вы же понимаете, что это дикость, несуразность просто.

— Но почему итальянцы-то свою историю любят? Почему они чтят современную историю. Ведь мы пришли сейчас к тому, что у нас на дворе двенадцатый год вот-вот закончится уже скоро. Уже хрущевки каким-то памятником эпохи становятся, уже дома семидесятых районов, микрорайоны… Вы понимаете, все меняется, нет, я не говорю, что надо оставить хрущевки, что это идеальный дом, но это наша история опять же, это история нашего города, освоения земель города.

Потом опять же, на ЗИМе, хорошо, стадион надо, если бы построили там стадион и можно было бы и музей и все это сделать. Я говорю, это было бы не так обидно, потому что… Фабрику-кухню бы восстановили, сделали бы из нее, ну, пускай итальянский ресторан, пускай китайский, еще что-то, ты оставь, но при этом можно же было там какой-то ресторан в стиле советской эпохи сделать, люди же любят. Почему у нас наши, приезжая в Америку, они идут в русский кабак, где красные флаги?

То есть, мы с вами выступаем активно за создание движения, чтобы строительство спортивного комплекса ЧМ-18 было вот на этой территории. Надо приложить все силы, потому что здесь можно было бы еще и построить этнографическую деревню, куда бы собрать старую Самару, старые здания, какие-то остались же еще деревянные наличники…

— Можно. И можно было бы сделать здесь же, на этой территории, там хотели рынок «Хлебосол», он не пошел. Неплохая, кстати, идея была изначально и там хотели именно, чтобы наши торговали колхозники, им для этого льготы, причем по тем временам это новшество было для Самары, оборудование в ИКЕЕ заказывали, в Москве все, но человека не стало и все (Захарченко)…

Там же кроме «Хлебосола» должен был быть и блошиный рынок, на котором бы можно было, вот как бабушки бы не на улице торговали, как на тропе, а торговали бы там, собирались бы коллекционеры. В торговом доме «Захар» Захарченко хотел всю свою коллекцию, там целый этаж занимала его коллекция, последний, шестой этаж. У него очень большая коллекция, причем он много чего собирал, что-то было здесь, что-то за границей и он хотел для коллекционеров это сделать все, но вот не получилось…

А еще важно помнить, для жилья эта территория бывшего ЗИМа — непригодна.

— Я думаю, я не эколог, но я думаю, что да.

Экспертизу нужно провести, прежде чем те, кто будет потом рекламировать и кричать: «Элитное жилье в центре города!», а это не может быть элитное жилье на мазутохранилище.

— Вы вспомните, когда мы в любой рынок заходим, вот, помните, на Дачной когда-то рынок был, там пока был, там же пахло.

Конечно.

— Так и на Станкозаводе, заходишь, там же до сих пор пахнет, на Станкозаводе. Там говорят, что когда что-то протекать начинает, весь товар у них в этом становится.

Мазут есть мазут. На этом поставим точку в нашем разговоре сегодня.

(Продолжение следует)

————————————-

НАЧАЛО СЕРИАЛА


Самара today предлагает стать участниками неспешного разговора с блогером Евгением Синюковым, человеком, близко к сердцу принимающим проблемы и заботы города, в котором мы живем. Его внимательный взгляд подмечает многие важные детали, мимо которых иные проходят не задумываясь. «Почему такой разрухе подвергся оборонный комплекс, бывший гордостью, бывшей страны под названием СССР? Почему никому не придет в голову собрать и сохранить свидетельства былой мощи Куйбышева/Самары в индустриальном музее? Какие еще тайны хранят подземелья города, бывшие объекты гражданской обороны (как сказали бы мы сегодня) — бомбоубежища? Почему никому из властных структур не придет в голову сохранить артефакты самарской старины, создав музей под открытым небом? Почему бы не создать музей истории Радио — в годы войны слова «Говорит Москва» -звучали здесь, в тыловом Куйбышеве. И много других «почему» вы узнаете в нашем сериале, который состоит из 5 частей.

«Я так думаю» О Самаре/Куйбышеве блогер Евгений Синюков (1)
Мы зашли, но зрелище было жуткое на самом деле, потому что пограбить-то там ерунду пограбили, а именно то, что, я не знаю, какие-то личные вещи на столе стояли, вот этот, я повторюсь, чай, который не допили, потому что, как он объяснил, люди встали и больше они сюда не вернулись, больше это не работало никогда. Это на самом деле, если мы посмотрим, в «Сталкере» такое можно было увидеть и любой фильм-катастрофа, жизнь после людей, вот это так оно и есть.

Я так думаю” О Самаре/Куйбышеве блогер Евгений Синюков (2)
Мы теряем свою историю, если мы посмотрим Соединенные Штаты – очень маленькая история, но у них, если в каком-то городишке, который похож на наш Красный Яр, село, был Эдгар По, там существует стул, где он в этом кабаке сидел и есть стакан из которого он пил, так каждое поколение это знает… Если мы приедем в Красный Яр и спросим молодых, они никогда не расскажут, они не знают когда Красный Яр основан…

Я так думаю” О Самаре/Куйбышеве блогер Евгений Синюков (3)

– Если ничего не делать, то вообще ничего не будет. Будет какой-нибудь Гондурас, или Зимбабве. Я, конечно, не хочу эти страны обидеть, но будет так, потому что ездить нельзя, ходить нельзя, что делать? Дышать пока еще можно, но хотя я с месяц назад с Петра Дубравы заезжал в город, смог висит страшный! – Хорошо, скажем, что Самара – это не Гондурас и не Зимбабве, мы хотим дышать свежим воздухом! – А вообще, река Самара, или Самарка, как ее здесь называют? >>>

“Я так думаю” О Самаре/Куйбышеве блогер Евгений Синюков (4)

Вот Дом промышленности, уже никто не помнит, что там должна была быть парковка для дирижаблей на крыше здания. – Вертолетная площадка, сказали бы сегодня… – А сегодня на фоне проблем старины, мы видим, как достаточно активно возрождаются, развиваются культовые сооружения различные. Но когда видишь, что в приспособленном помещении, бывшем железнодорожном вагоне, стоит купол и расписание служб, как расписание поездов, это я видел в вашем репортаже, это просто оторопь берет!..

Я так думаю” О Самаре/Куйбышеве блогер Евгений Синюков (5)

Что происходит с Самарой? Если обобщить все то, о чем мы говорим, ныряя в самарскую историю, в ее прошлое, в ее настоящее, в ее возможное будущее, то, наверное, можно назвать, одним словом – гуманитарная катастрофа. Все то, что происходит городом?..

***

По теме

Back to top button