Алёна Заварзина: Вик варит пельмени, когда есть нечего

Двухкратный олимпийский чемпион по сноуборду в Сочи и его жена, бронзовый призёр Игр рассказали Metro, чего им стоило участие в Олимпиаде и планах на будущее

Вик, как вам далось решение переехать в Россию?

В США у меня не было командной поддержки, а Россия дала мне возможность выступать и оказывала всяческое содействие. Я понял, насколько могу развить свои способности в сноубординге и до какого уровня могу подняться. И я до сих пор не близок к концу и продолжаю развиваться.

Не ощущали, что на родине вас считают предателем, а здесь чужаком?

Нет, знаете, если посмотреть американские СМИ, то можно увидеть, что в США мне оказывают невероятную поддержку. Я путешествовал по миру десять лет и переезд в Россию для меня не такой уж шок. Конечно, я ощущаю, что здесь другая культура и это интересный опыт.

Ожидали, что так успешно выступите на Олимпиаде?

Вик: Не думал, что так все сложится. Последние пару лет я получал удовольствие, занимаясь сноубордингом и прогрессируя. И на Олимпиаде каждый понимал, что если будет катать так, как умеет, то вполне может выиграть медаль. Я больше ориентировался не на результат, а фокусировался на ежедневных тренировках и пытался быть лучше. И результат стал частью моего видения этого процесса подготовки.

Алена: Я помню, как советская гимнастка Лидия Иванова рассказывала, как думала перед Олимпиадой, что сейчас выйду, выиграю золотую медаль и она упала на выступлении. Я прислушалась к её совету и не думала о медали, когда выступала в гиганте, потому что когда начинаешь об этом думать, то фокусируешься не на данном моменте, а на будущем и как правило это мешает. Мы оба не думали о результате, когда ехали на Олимпийские игры и единственное правильное решение с психологической точки зрения — выступить в свою силу. Это даже может поднять уровень выступления. Тем более, Вик не может как некоторые сказать, что я поеду и выиграю Олимпиаду, и я с ним в этом согласна. В этом случае ты сам на себя вешаешь ярлык, нам и так было сложно выступать на домашней Олимпиаде, как и всем спортсменам, а если еще и это, то не знаю, как можно с таким грузом ответственности выступать.

Алёна, у вас была серьезная травма перед Олимпиадой, хотя вы это особо не афишировали. Как решились все-таки выступить?

Если ты будешь говорить о травме, то вроде как будешь пытаться найти оправдание, почему ты не можешь выступать. Я не общалась с прессой перед Олимпиадой, мне было не о чем разговаривать и я не блистала результатами в этом сезоне. Все знали, что я на Кубке мира я сломала руку, мне сделали операцию и через шесть дней я выступала на другом Кубке мира, чтобы отобраться в команду, так как мне нужно было показать, что я могу все-таки ездить. Кататься со сломанной рукой было страшно, например, проходить повороты, потому что рука ближе к снегу и я ею всегда касаюсь снега. Это неприятно, но пришлось превозмогать, потому что терять мне было нечего. Либо ты станешь жертвой ситуации и скажешь, что я ничего не могу делать: шнурки завязать, волосы помыть, то это одна позиция и она проигрышная. А есть другая, когда ты из того, что есть делаешь максимум. Поэтому я не акцентировала на этом внимание, чтобы саму себя не накручивать. А так, конечно, было страшно, неприятно и вообще сама идея того, что я катаюсь, а у меня швы еще не сняли и они кровоточат. Я осознавала риск, что если я упаду на руку, то у меня будут вытаскивать пластину, брать кость из бедра и потом делать ещё одну операцию и кто за это будет платить? Страховая компания вряд ли оплатит такой инцидент, учитывая, что врачи сказали шесть недель не кататься, а я наплевала на сказанное и пошла кататься. Мне бы никто не оплатил, тем более у меня не было результатов, так что я была не в выигрышной ситуации. О рисках знала и просто сделала все, что что смогла.

У вас была русская свадьба. Расскажите, как это было?

Вся статья на сайте газеты МЕТРО: