в России

В этот день в 1964 г. сняли Н.Хрущева

Октябрьский переворот 1964 г., в результате которого был отстранен от власти Н.С.Хрущев, является важной, но малоизученной вехой отечественной истории. А если посмотреть на Октябрьский пленум с другой стороны: может, это был не заговор, а легитимная партийная замена вождя. Не так часто в российской истории было, чтобы не расстреляли, а сняли…

Пенсионер союзного значения Никита Сергеевич Хрущев с женой Ниной Петровной на госдаче в подмосковном Петрово-Дальнем Фото: из архива Рады Аджубей

Фрагмент интервью Рады Аджубей, дочери Никиты Хрущева:

Одна из версий октябрьского переворота — Хрущеву был выгоден этот заговор подхалимов, потому что в 70 лет он уже чувствовал, во-первых, усталость, а во-вторых, неизбежную ответственность за обещанный коммунизм. Он знал о готовящемся заговоре и сознательно не остановил его, хотя у него были силы заговорщиков «разбросать, как щенков».

Я думаю, что это версия теоретическая, исходящая из сегодняшнего дня. Насчет того, что он знал… Да, знал, поскольку ему Сергей (сын Н.С. Хрущева — ред.) что-то говорил. Я-то все узнала позже, уже когда состоялся пленум, он мне позвонил и сказал, что все, меня сняли. И ты скажи Алеше (Алексею Аджубею, главному редактору «Известий» — ред.), потому что немедленно снимут и его, что и произошло.

Знать-то знал, но я думаю, что он до конца этому не верил. Он отдыхал в Пицунде, там он работал над новой Конституцией, но прилетал в Москву на несколько дней. Кстати сказать, в эти несколько дней он собрал очень большое совещание в ЦК, на котором Алексей Иванович присутствовал как член ЦК и главный редактор «Известий» и рассказывал мне, что таким растерянным он Никиту Сергеевича не видел никогда. Он говорил очень долго, что дела не идут, все буксует. И закончил он тем, что нам надо уходить. Нам, заметьте… Надо, чтобы пришли молодые, с новыми силами, со свежими идеями. Я не думаю, что это могло понравиться всем остальным.

Когда он опять улетал на Пицунду, его провожал Подгорный, он Подгорному и сказал: вот, Николай Викторович, тут разговоры идут про какой-то заговор, разберитесь, пожалуйста. А Подгорный был главный заговорщик. Ну что тогда оставалось делать? Ничего, только идти в наступление. Идти до конца.

А вот почему он сам не пошел до конца?.. Я думаю, что он как раз понимал, что у него поддержки нет.

— А если посмотреть на Октябрьский пленум с другой стороны: может, это был не заговор, а легитимная партийная замена вождя. Не так часто в российской истории было, чтобы не расстреляли, а сняли.

В одном из документальных фильмов Сергей точно об этом размышляет.

Был не только заговор. Когда отец приехал с пленума, он прошел, никому не сказав ни слова — мы ждали его на крыльце. А Анастас Иванович Микоян, с которым он вместе приехал, остановился возле нас. Я как сейчас помню его слова о том, что Никита Сергеевич забыл, что и при социализме существует борьба за власть. Я думаю, что он был прав. Анастас Иванович, прошедший все и вся, очень мудрый человек, с моей точки зрения. И Никите Сергеевичу он очень помогал, собственно, был единственным, кто его поддерживал.

Вам, как дочери, не просто анализировать проблемные моменты в истории и биографии отца, но, как вы думаете, почему вождизм становится со временем неотъемлемой чертой руководителя государства?

— Я не знаю, как в других странах, но в нашей стране мы каждый раз хотим доброго и мудрого, справедливого царя. Но желание народа — одно, а самое главное -другое. Это абсолютно невероятной силы бюрократический аппарат, который только в каждом десятилетии еще более прорастает.

Поэтому эта сила, я бы сказала, гипнотическая сила, которой обладает аппарат, против нее никто не может устоять. Да будь ты семи пядей во лбу. На каком-то этапе ты начнешь верить, что ты самый умный, что без тебя все рухнет, что только твои решения верные, да все тебя любят… Я это просто наблюдала поэтапно…

Подробнее: 14.10.2004, 04:00 «Российская газета» — Федеральный выпуск №3603

***

По теме

Back to top button