«Я так думаю!» Сегодня проблема ВИЧ-инфекции уже вышла из тени
О.Агафонова, зам.главврача ОблСПИД-центра о ВИЧ-инфекции в Самарской области: «В каждом подъезде многоквартирного дома проживает не менее 10 пациентов с ВИЧ-инфекцией». В распространение ВИЧ-инфекции уязвимые категории населения постепенно и очень быстро уходят в прошлое. К уязвимым, то есть к тем, которых называли изгоями и с чего и началась стигма: больные ВИЧ-инфекцией – это наркоманы, проститутки и гомосексуалисты. Это сегодня не так уже.
— Одним из главных путей получения ВИЧ-инфекции в Самарской области являются половые контакты гетеросексуальных пар. Более половины всех заболевших имели беспорядочные половые контакты.
— Сегодня мы в редакции «Самара today» вновь встречаемся с хорошо известным нам человеком, это заместитель главного врача областного СПИД-центра Ольга Вячеславовна Агафонова. Мы часто здесь говорим на эту серьезную и тревожную тему и, тем не менее, сейчас, в начале года хочется, во-первых, какие-то итоги подвести, а во-вторых, хочется еще раз задаться, что же такое неладное в нашем обществе происходит, что вот сколько ни говорят, а оно как-то не движется, да? Я почему об этом заговорил? Потому что приходится в конкретной, реальной жизни сталкиваться с дремучим, не побоюсь этого слова, незнанием и непониманием проблемы. Что опять возникают разговоры про бытовые случаи заболевания ВИЧ-инфекцией, что это опасно, ну и так далее, и так далее. То есть, известно же, вы же часто говорите уже о том, что есть только три способа заражения ВИЧ-инфекции. Повторим.
— Да, Александр Васильевич. Я сегодня еще раз хочу эту тему озвучить по многим причинам. Во-первых, ситуация в мире, и в России, и в Самарской области, она достойна внимания и мы договорились когда-то, что мы будем постоянно уделять этому внимание, хотя бы потому, что это будущее, это наше здоровье. Наше. Всего только три пути распространения ВИЧ-инфекции. На первом месте сегодня в Самарской области, с тенденцией, которая в России в целом прослеживается – это половой путь передачи, это незащищенный секс с инфицированными ВИЧ людьми (56%). На втором месте – это через кровь путь, это касается, прежде всего, потребителей инъекционных наркотиков, также, как и во всем мире в целом, и третий путь: от матери — ребенку во время беременности и при грудном вскармливании. Вот только три пути.
— Вот нужно еще сказать о том, что мы ведь много говорим, об этом говорит и Организация Объединенных Наций, крупные специалисты и российские медики о том, что проблема, так называемой, стигмы, то есть неприятия одной части общества больных, имеющих ВИЧ-инфекцию, она ведь практически мало меняется, при всем при том, что это одна из серьезнейших причин.
— Совершенно верно. Да, Александр Васильевич. И давайте, об этом скажем еще громче, хотя справедливости ради надо сказать, что сегодня эта проблема уже вышла из тени. Сегодня мы точно знаем количество заболевших, наблюдающихся пациентов с ВИЧ-инфекцией и сегодня об этой проблеме стали говорить.
— Ну, да. И вот даже в послании губернатора большой блок был, как раз, посвящен проблемам здоровья и во всеуслышание было заявлено о недопустимо больших цифрах в распространении ВИЧ-инфекции в Самарской области.
— Да, это так. И обращаю внимание еще на то, что удалось не только привлечь внимание к проблемам ВИЧ-инфекции, спасибо и власти и нашему губернатору, но и удалось сделать так, что пациенты, больные ВИЧ-инфекцией, те, кто уже ей заразился идут сегодня в СПИД-центр, идут в специализированные медицинские учреждения, идут вообще в медицинские организации области для того, чтобы этой проблемой заняться. И именно для создания необходимых для оказания медицинской помощи и комфортных условий пребывания пациентов и посетителей Центра и ремонтируется новое здание, и закупается новое медицинское оборудование, и обеспечивается Самарская область сегодня в полном объеме тест-системами для того, чтобы диагностировать ВИЧ-инфекцию и следить за тем, насколько эффективно лечение. Но до сегодняшнего дня реально отношение в обществе изменилось мало. До настоящего времени большей частью мы говорим только о том, что отношение к инфицированным ВИЧ толерантное, по-прежнему стараемся огородиться от этой проблемы. Ну, чего далеко ходить? Ведь есть обращения пациентов об отказе в медицинской даже и в других видах помощи в лечебных учреждениях, не только государственной формы собственности.
— Их не принимают.
— Имеют место отказы под любым предлогом. Ведь никуда не делась и проблема межведомственного взаимодействия, она не только медицинская, потому что сегодня и властью, и отраслью делается все, чтобы обеспечить достойный уровень оказания медицинской помощи.
— Уже тем, кто заболел?
— Конечно! Но ведь хорошо известно, что самое главное – это профилактика.
— Да.
— И вот это не просто слова, или лозунги.
— Вот это уже полный ноль, потому что это одна из составных частей, наверное, реального положения, как выйти из этого круга черного. Стигма решения проблемы – раз, воспитание общества – два, медицина – три, но общество само должно проводить какую-то работу, да? Вот каждый человек, вот эта дремучесть, она все-таки поражает! Я понимаю, что тема страшная и каждый раз, когда человек услышит СПИД, он думает: «О, это мне не надо!». Как страус голову спрятал и авось пронесет. Но хорошо бы, если пронесло, но ведь не проносит же. Вы же сами сказали, что более 50% в структуре заболеваний, это именно половые гетеросексуальные контакты, то есть женатые, замужние, семейные люди и вот это такая вот статистика получается. Скорее всего, она и получается, что люди не знают? Я так думаю.
— Это единственный путь распространения инфекции, на который реально быстро можно повлиять для формирования здоровья общества – профилактика. Это не слова, это не сложно, для этого есть все, кроме одного. Это осознание, которое закладывается везде, в семье, прежде всего, дома, в обществе, со сверстниками, в дошкольных, школьных образовательных учреждениях и так далее. Это то самое осознание, которое, должно вытеснить эту стигму и на уровне спинного мозга, как чистить зубы…
— Ну, это хорошо бы, если было бы.
— И нам придется этому уделять внимание, поскольку вода камень точит.
— Хорошо. А вот такой вопрос иногда задают, что выделяются деньги на профилактику и лечение, но деньги-то, наверное, все-таки на лечение уходят, а не на профилактику?
— Вовсе нет. Нагрузка на бюджет государства сегодняшняя во всем мире высокая и основное количество средств, да, выделяется на спасение жизни людям, живущим с ВИЧ, как и с другими заболеваниями в целом, поскольку мы напомним, что это молодая часть населения, трудоспособный возраст. В Самарской области таких 39,5 тысяч. 42% из этих всех взрослых пациентов – это женщины. Ежегодно рождается на 10% больше детей от ВИЧ-инфицированных мам, поэтому это молодое, экономически активное население.
— Но можно сказать еще, что и женщины чаще проверяются, поэтому и попадают вот в такую статистику? А мужики прячутся, да?
— Это одна из заставляющих, если можно в кавычках назвать, технологий выявления ВИЧ-инфекции, вы правы абсолютно. Так вот, И, кроме специального лечения, очень большое количество средств выделяется на профилактику. Что это такое? Это специальные тест-системы для выявления…
— То есть, профилактику не информационную, а именно лечебную, на медицинскую?
— Безусловно. На медицинскую.
— Это надо понимать. Я говорю все-таки о медицинской составляющей. И здесь мы опять возвращаемся к вопросам межведомственного взаимодействия. О медицинском аспекте мы сказали. Сегодня мы создаем эти условия, они будут достойными у нас есть успехи медицинской организации вообще помощи пациентам и всем тем, кто должен обследоваться на ВИЧ-инфекцию по роду своей деятельности, образу жизни и так далее. То есть, есть такие возможности у нас, в Самарской области в том числе. А вот вопрос межведомственного взаимодействия, он сегодня продолжает пробуксовывать.
— Ну, это что – межведомственное?
— Вопрос образовательной деятельности, это вопрос. не умаляется вопрос…
— То есть, предполагается, что школа научит, общество подготовит, а медицина будет лечить?
— Ну, конечно.
— А кончается тем, что медицина должна заниматься и просветительством?
— Совершенно точно.
— Что не правильно.
— Да. Вопрос социального обеспечения, юридического сопровождения, психологической помощи тоже в рамках социального обеспечения и так далее. Здесь, конечно, ключевую роль и координирующую являет собой специализированная медицинская служба. И вот, давайте, к тому, о чем вы сказали, я все-таки не могу не сказать о медицинской составляющей, к вопросу роста смертности. Ведь надо понимать, что больные ВИЧ-инфекцией – это пациенты, которые страдают различными заболеваниями, начиная от простудных заболеваний, заканчивая инфарктом миокарда. Это первое. Второе.
— И причиной смертности не бывает ВИЧ-инфекция?
— В этих случаях безусловно нет.
— А сопутствующее какое-то заболевание?
— Конечно.
— Только в запущенных, тяжелых случаях, так называемый, СПИД, пятая стадия заболевания ВИЧ-инфекцией может являть собой причину смерти, или стоять на первом месте тяжелая стадия ВИЧ-инфекции с безусловно тяжелым вторичным заболеванием. Их много одномоментно может быть, вот о чем речь. И ведь на до сказать, что взаимодействие на сегодня имеет опять ключевую роль, потому что в медицинских-то организациях щифровать причину смерти…
— А что, скроют?
— …конечно же понимать, что поставить специальный шифр на причину смерти «гораздо удобнее ВИЧ-инфекция», чем какое-либо другое.
— Ну, как бы ни шифровали, мы-то с вами знаем и это уже в сводках статистики заявлено, что население Самарской области сокращается, смертность растет при всем при том, а другое дело, что меняется структура смертности, на второе место вышли онкологические заболевания. Это тоже серьезнейшая проблема для Самары. Воздух, вода, которыми мы пользуемся, это тоже большая проблема и не больно-то видно, чтобы кто-то всерьез говорил о том, что конкретно надо делать, чтобы это улучшить.
— Это действительно проблема не только медицинской отрасли. Оответственность за свое здоровье особенно теперь – жизненная необходимость.
— Да, да.
— И соответствующее воспитание в семье. Ведь, давайте отметим, что добрачное консультирование на сегодняшний день практически отсутствует, несмотря на то, что мы бесконечно говорим о том, что существует нормативная база в различных государствах и регионах России, которые рядом с нами находятся – Узбекистан, Чеченская республика. Ведь мы не взяли этот опыт, мы ничего с этим не сделали. Как не обследовались наши семейные пары, или лица, которые планируют рождение ребенка, так этого и не происходит.
— То есть, это еще считается каким-то зазорным делом?
— А, в общем, это политика страуса, которая принята сегодня в обществе.
— То есть, часто бывает, что молодожены не знают, что, вполне возможно, что второй партнер может быть носителем инфекции?
— Конечно, конечно. Это вопрос ответственности за здоровое поколение, несмотря на это у нас, конечно, есть успехи в отрасли, но это успехи медицинской науки, медицинская практики и результаты работы конкретных специалистов в специализированной службе по профилактике и борьбе и со СПИД и инфекционными заболеваниями.
— Мы с вами два человека, ответственно относящиеся к своему делу, вы как врач медицинского направления, как лечебник, я, как журналист, испытывающий потребность именно в этом продвигать информацию в нужном направлении. Но мы-то с вами понимаем, что не делать этого нельзя?
Бесконечный рост затрат, на оказание медицинской помощи больным с ВИЧ-инфекцией, он приводит к чему по большому счету?
— К тому, что определенной группе людей будет оказана достойная помощь в лечении.
— Это хорошо, нет вопросов, кто бы спорил.
— И уже сегодня средняя продолжительность жизни выше, чем была всегда, это верно. И сегодня удалось снизить процент детей, которым ВИЧ-инфекция передалась от мамы, инфицированной ВИЧ. Скажу, что в Самарской области он всегда был лучше, чем в Приволжском федеральном округе, в прошлом году это было 6,6% от детей, рожденных с ВИЧ-инфекцией, то на сегодняшний день – это 5,7%. Понимаете? Это уже реальные результаты, но это успехи отрасли здравоохранения.
— Ну, да, но реальные результаты такие, мы даем сводки каждый месяц, прибавка не менее 200 человек ежемесячно и, в среднем, за год у нас где-то около 3000 прибавка новых ВИЧ-инфицированных больных. И это не все люди, выявленные, которые могли бы получать помощь.
— Да, и продолжаем выявлять и заболеваемость жителей Самарской области следует оценивать сегодня как стабильную. То есть, на сегодняшний день мы говорим, что заболеваемость стабилизировалась. Мы не выявляем, как раньше, большое количество случаев. Это не потому, что мы обследуем меньше, обследуем мы все больше жителей Самарской области. В 2013 году обследовали 520 тысяч, это больше, чем в 2012-м почти на 20 тысяч. Это говорит о стабилизации заболеваемости в регионе.
— Давайте, вернемся к динамике. Мы говорили с вами о том, что одной из главных причин получения ВИЧ-инфекции являются половые контакты гетеросексуальных пар? А это что, связано с проститутками, или я не пойму, почему в нормальной семейной обстановке вот может быть такая динамика?
— Давайте, еще скажем, что распространение ВИЧ-инфекции эти уязвимые категории населения постепенно и очень быстро уходят в прошлое. К уязвимым, то есть к тем, которых называли и, собственно, изгоями, с чего и началось, где стигма-то у нас засела, что больные ВИЧ-инфекцией – это наркоманы, проститутки и гомосексуалисты. Вопрос у вас замечательный. Это сегодня не так уже. Уже речь идет о том, что незащищенный секс, мы опять не говорим о моральной стороне вопроса, это не совсем наш вопрос.
— Ну, да.
— Мы говорим о защищенном сексе. Если он возник как-то, случайные связи, вот в этом дело. Вопрос в культуре питания – это вопрос один, а вопрос в культуре взаимоотношений, я поэтому сказала в параллели с культурой питания, с культурой гигиенических навыков. Вот так нужно сегодня рассуждать.
— Но больше в зоне риска находятся мужчины, или женщины?
— В зоне риска находятся одинаково и те и другие, но женщины, да, заражаются чаще.
— Или, может быть, их чаще выявляют, потому что они больше обходят медицинские всевозможные осмотры?
— Да. Мы говорили об этом, технология совершенно так.
— То есть, проститутки тут уже не такое страшное дело, как казалось когда-то и было когда-то?
— В данном конкретном случае – это так.
— Ну, а у носителей ВИЧ-инфекции все-таки опасение, что утечка из медицинских учреждений об их принадлежности к этой группе может быть, или, как вот вы говорите, все строго зашифровано, закодировано и информация никуда не уйдет? И, тем не менее, вы же сами сказали о примерах, когда и в коммерческой медицине, и в государственной оказываются от оказания услуг?
— Совершенно верно. Но здесь вопрос не взаимосвязи между собой. Вся информация, мы говорим о персональных данных, это касается пациентов с ВИЧ-инфекцией, вообще обо всех пациентах с различными заболеваниями, мы работаем исключительно в рамках действующего законодательства и соблюдения федерального закона, 152 закона ФЗ о персональных данных. Всеми нормативными актами, касающимися организации медицинской помощи больным с ВИЧ-инфекцией, регламентировано строжайшее соблюдение врачебной тайны и об этом каждый не только медицинский работник, но и сотрудник специализированных организаций и всех лечебных учреждений, подписывает соответствующие документы о неразглашении врачебной тайны. Речь идет о специализированных службах. В любом случае, любое взаимодействие между медицинскими организациями предусмотрено в рамках закона об охране здоровья граждан и только с лицами, уполномоченными на оказание помощи. Поэтому, конечно, надзорные органы здесь, органы дознания, суда могут делать соответствующие запросы и это в рамках обычной деятельности, но никаких других вариантов разглашения врачебной тайны просто исключаются. Скажу даже так: до настоящего времени не было ни одного зафиксированного случая такового распространения.
— Хорошо. Давайте повернем разговор немножко в другую сторону. Об ожиданиях. Об ожиданиях общества: вот вы сейчас сделаете ремонт, реконструкцию нового для себя здания, где будут большие площади отведены для лабораторий, для больных.
— Да.
— Будут нормальные условия для медицинских работников, но это все-таки для людей больных, да?
— Это верно. Для людей больных.
— Но общество-то ведь рассчитывает, что вот построят новый СПИД-центр, мы решим сразу все проблемы. И все больных из всех больниц будут автоматом направляться сюда и вот здесь с ними будут делать все, что нужно делать. Это верно? Или это неверная вообще постановка вопроса? Потому что я знаю, что такое мнение есть. Многие сейчас уже в лечебных учреждения говорят: «Вот, скоро будет, вот там вам и помогут!».
— Это очень важный вопрос, Александр Васильевич, это вопрос внутриведомственного взаимодействия специализированных служб, таких же, как и онкологический диспансер, кардиологический диспансер и точно такой же статус у СПИД-центров, как в Самаре, так и в Тольятти. Что очень важно? Мы начали об этом говорить. Первое. Да, СПИД-центре в Самаре сегодня заканчиваются ремонты, по сути, проще сказать, СПИД-центр будет. СПИД-центр обязательно предусматривает принцип мультидисциплинарной помощи, мультидисциплинарной бригады. Прежде всего, это верно вы сказали, это лаборатория по последнему слову всех абсолютно диагностических канонов, позволяющих соблюдать стандарты помощи не только при ВИЧ-инфекции, но пациентам с ВИЧ-инфекцией при различных заболеваниях. Это первое. Второе – это очень сильный амбулаторный блок. Это тогда, когда больной с ВИЧ-инфекцией, или с подозрением на ВИЧ-инфекцию в сложных случаях приходит в СПИД-центр и получает все необходимые консультации и диагностические исследования, вот буквально здесь и сейчас. Это, кроме лаборатории, консультации специалистов различных профилей: ЛОР-врача, дерматовенеролога, фтизиатра, акушер-гинеколога и так далее. Это диагностические процедуры, начиная от флюорографического обследования и ультразвукового и, заканчивая компьютерной томографией. Таким образом, это позволяет быстро, что очень важно для больных с ВИЧ-инфекцией установить диагноз и определить дальнейший путь, как говорят у нас сегодня, маршрут пациента. Или это амбулаторное лечение и диспансерное наблюдение, или это условия дневного стационара, или это специализированная медицинская помощь. Например, операция на суставе, или другая какая-то специальная процедура. Понятно, что, поскольку в Самарской области проживает 39,5 тысяч и сама патология многопрофильная, нельзя сделать, или создать такое учреждение…
— Которое решало бы все проблемы.
— …безусловно, это не может быть второй областной клинической больницей имени Калинина по понятным причинам. Очень важно иметь специалистов по каждому профилю там, когда эта патология встречается ежедневно, что, как говорится, на потоке для того, чтобы быстро, квалифицированно оказывать эту помощь. Да, что уж, давайте, по жизни, это ни какая не теория. Мы говорили с вами, что в каждом подъезде проживает не менее 10 пациентов…
— В каждом подъезде?!
— В каждом подъезде многоквартирного дома проживает не менее 10 пациентов с ВИЧ-инфекцией.
— Часто они об этом даже и не знают сами.
— Вовсе нет.
— Да?
— Причем, как мы с вами сказали выше, к сожалению, не знает, а вот, если бы знали, то тогда мы могли бы им помогать и на это не требовалось бы больших ресурсов. Это первое. Второе. В каждом учебном учреждении находятся пациенты с ВИЧ-инфекцией, как получающих амбулаторную помощь, так и получающих лечение в круглосуточном стационаре. В каждом, абсолютно точно. Практически в каждом акушерском стационаре третьего уровня, то есть многопрофильном акушерском стационаре на сегодняшний день имеются беременные, роженицы, или родильницы, или женщины после родов с малышом, инфицированные ВИЧ. В каждом. Достаточно сказать, что только за 2013 год у нас родилось 898 детей. За весь период регистрации ВИЧ-инфекции в Самарской области почти 8000 детей родилось от ВИЧ-инфицированных мам. К слову сказать, не могу об этом не сказать, поскольку ужас навевает, дети-страшилки, да?
— Да, конечно. Волосы дыбом встают.
— Никчемушние, несправедливые, детей с ВИЧ-инфекцией, с установленном диагнозом из вот этого количества — 441.
— То есть, они «проскакивают», даже от больной ВИЧ-инфекцией матери?
— Не проскакивают.
— А! То есть, вы их лечите.
— Мы их лечим беременных женщин так, чтобы вирусу…
— Не передавался?
— …невозможно было передаться малышу.
— Понятно, понятно.
— Вот в чем вопрос.
— Ольга Вячеславовна, мы говорим с вами, безусловно я с большой симпатией и уважением отношусь к тому, что вы говорите, к тем проблемам, которые мы поднимаем. Это острейшие, это злейшие проблемы нашей жизни и, может быть, на первый взгляд может показаться кому-то, что и долго и нудно и зачем это надо? Но не говорить об этом нельзя. То есть, имеющий уши, да слышит… И мы должны понять самое главное, что те средства огромные, которые выделяются и хорошо, что они выделяются на лечение больных, но нужны огромные ресурсы для того, чтобы профилактическая и информационная работа помогала остановить вот эту динамику страшную.
— Совершенно верно. Только постоянные взаимоотношения в рабочем режиме могут реально влиять на то, чтобы остановить распространение ВИЧ-инфекции. Самый простой из них, не требующий никаких финансовых вложений, это безопасность на сегодня на первом месте.
— Личная?
— Да, личная безопасность.
— То есть, вы сами о себе должны беспокоиться.
— И ответственность. Безопасность и ответственность. А разве есть другой путь?
— Я благодарю вас за участие в этом разговоре и, я думаю, что мы на многие вопросы дали ответы, но, конечно, всю проблему не осветишь и, я думаю, что мы с вами будем встречаться еще вновь и вновь и продолжать сеять вот это разумное, доброе и, не дай Бог, вечное.
— Спасибо огромное, до встречи! Берегите себя!
— Всего доброго. До свидания.
————————————-
Дополнительно у нас по этой теме:
Подробно и непредвзято о ВИЧ-инфекции в Самарской области, прибавка больных за декабрь – 161 человек
В декабре 2013 года был выявлен 161 человек, имеющий ВИЧ-инфекцию. На 1 января 2014 г. среди жителей Самарской области зарегистрировано за все время наблюдения больных ВИЧ-инфекцией – 53 465 человек, из них: в Самаре – 19 710, в Тольятти – 19 063 человека. Основным способом получения ВИЧ-инфекции у жителей Самарской области в декабре 2013 г. были:
