«Звездный путь «Прогресса»» История авиазавода №1, будущего ОАО «РКЦ «Прогресс» (5)

За свою долгую трудовую жизнь ОАО «РКЦ «Прогресс», бывший авиазавод № 1 имени Сталина, несколько раз менял свое название, а также профиль выпускаемой продукции. Почти всю более чем вековую историю он верно служил авиации, космонавтике и защите своего Отечества. Воспитал не одно поколение талантливых конструкторов, ученых, инженеров. Был кузницей кадров для многих предприятий отечественного аэрокосмического машиностроения. Таким он остается и сейчас. Продолжаем публикацию книги Б.В.Белякова.

Содержание:

Испытатели
О людях творческой мысли
Трудовые ресурсы
Штурмовик Ил-10
Быт рабочей Безымянки
Вести с фронта
Чай из тарелки
Заводской клуб
Аграрный цех завода
Спасибо тебе, картошка!
Женщинам и детям
Учиться, учиться и учиться
Авиационный институт
Так сказала партия
На мирные рельсы
«Литвиновская дорожка»
Самолет-памятник

Испытатели

Свою первую продукцию – самолеты Ил-2 и МиГ-3 безымянские авиастроители отправляли на фронт сначала в разобранном виде, по железной дороге. Это было дорого и долго, но другого выхода не было: у авиационных заводов № 1 и № 18 аэродром существовал только в проекте. Его начали строить лишь весной 1942 года, и рождался он в трудных условиях. Строительные материалы были на вес золота, их не хватало даже для возведения заводских корпусов. Особенно трудно приходилось с бетоном. Поэтому ответственный за строительство летно-испытательной станции (ЛИС) Горбачев обратился в облисполком с секретным письмом.

Письмо заместителя начальника Управления
авиационного строительства УНКВД
Куйбышевской области Горбачева
председателю Куйбышевского облисполкома Васильеву
об обеспечении кирпичом строительства аэродрома
в районе станции Смышляевка
4 мая 1942 г.
Секретно

По решению ГКО в районе ст. Смышляевка Куйбышевской обла­сти УАС УНКВД должен построить постоянный аэродром с бетон­ной взлетно-посадочной полосой.
Учитывая исключительно тяжелое положение с получением цемен­та, отсутствие инертных материалов в районе строительства и необхо­димость завоза их по железной дороге на расстояние 200 км, что в ус­ловиях военного времени при большой перегруженности ж.д. транс­порта военными перевозками совершенно нецелесообразно, УАСу раз­решено взамен бетонной полосы построить кирпичную. Для строитель­ства кирпичной полосы требуется 7,5 миллионов штук кирпича.
Замнаркома внутренних дел СССР тов. Чернышов дал разреше­ние на получение 3 миллионов штук кирпича с кирпичного завода Особстроя НКВД.
Для покрытия полной потребности строительства не хватает 4,5 млн. шт.
Прошу для обеспечения выполнения задания ГКО в установлен­ный срок отпустить с кирпичных заводов области в течение мая-июля месяцев 4,5 млн. штук кирпича.
Зам. начальника УАС УНКВД КО
главный инженер-военинженер 1 -го ранга
Горбачев

(ГАСО. Ф. Р-2558. On. 6. Д. 66. Л. 118. Подлинник.)

Учитывая особую важность строящегося аэродрома для двух крупных авиационных заводов, бетон в конце концов все же нашли. Летом 1942 года рядом со станцией Смышляевка была построена взлетно-посадочная полоса, к которой вели асфальтовые дорожки от сборочных цехов первого и восемнадцатого заводов, а рядом – деревянный барак с черной, покрытой толем крышей. Здесь находилась летно-испытательная станция: ее начальник, диспетчер, испытатели, военпреды, механики. Здесь велся учет сданных военной приемке самолетов, составлялись ведомости на устранение дефектов. Здесь же испытатели обедали, отдыхали, ждали вызова к очередной только что собранной машине. Ее нужно было облетать на различных режимах, в условиях, приближенных к боевым. Вот как об этом вспоминал директор завода А.Т.Третьяков.

«Днем и ночью, в хорошую погоду и в ненастье, в холод и жару испытывались самолеты в воздухе на боевое применение. Твердо, без послаблений оценивались их боевые качества, надежность, безотказность. Если не было замечаний, заводской и военпредовский летчики-испытатели, проверявшие самолет, принимали его, писали: «Годен и готов к бою». Если случались замечания, они без колебаний отклоняли самолет от приемки и отмечали, почему его отклоняют. По замечаниям летчиков велась доработка самолета и крутая «проработка» того, кто сделал плохо, кто недосмотрел.

Весь коллектив летно-испытательной станции отличался особым трудолюбием, выносливостью, умением работать в любых условиях. В коллективе аэродрома не было плохих работников, но особо следует отметить летчиков товарищей Калиншина, Екатова, Жукова, братьев Давыдовых, Баранова, Кулешова, Моисеева, Туржанского, Сахранова и Иноземцева. Много сил отдавали этому делу товарищи Медведев, Кулюкин, Лашкин, Генов, Ковалевский, Тепляков, Кулик, Локтев».

Ежедневные донесения наркому авиапромышленности о переданных военной приемкой самолетов в боевой готовности воинским частям являлись основанием для оценки работы коллектива завода.

Заводские испытатели рисковали своей жизнью не меньше фронтовых летчиков. Впервые поднять в воздух только что собранный самолет, не зная, как он себя поведет, в любую минуту ожидая какого-нибудь отказа – это уже подвиг. Испытателям приходилось поднимать в воздух также все модернизированные, конструктивно обновленные машины. А еще – испытывать самолеты в условиях плохой погоды, даже такой, в какую фронтовых летчиков не пускали в небо. Поэтому среди заводских испытателей были потери, и немалые.

В 1942 году завод № 1 стал выпускать по 14-16 боевых машин в сутки. Чтобы успеть облетать все самолеты, испытатели перешли на круглосуточную работу. Летали и ночью, причем практически в любую погоду. Особенно трудно приходилось в зимние нелетные дни. Остановить испытания было равносильно тому, что остановить завод – из наркомата тут же летели грозные телеграммы. Летчики вынуждены были рисковать.

В один из непогожих зимних дней, уже затемно, в ЛИС пришли директор завода и секретарь парторганизации. Они и сами видели, что летать нельзя, поэтому ничего не говорили летчикам. Но в глазах у начальства было столько тоски, что после их ухода начальник ЛИС Василий Сахранов молча взял парашютный ранец и пошел «опробывать небо».

При свете прожекторов самолет взлетел и стал набирать высоту. Оставшиеся в бараке летчики с тревогой прислушивались к гулу мотора. Сначала он ревел где-то над посадочной полосой, потом стал удаляться. Зная о том, что Сахранов в такую погоду не должен был далеко улететь от аэродромных огней, смена испытателей забеспокоилась. Летчики поняли, что командир не видит аэродрома, потерял ориентировку.

Связи с землей у Сахранова не было, так как рации устанавливались на самолет только после испытаний, непосредственно перед отправкой на фронт. Коллеги приняли решение включить все имеющиеся прожектора и развести костры вдоль полосы. Но облачность в ту ночь была настолько низкой, что это не помогло. Сахранов не видел аэродром, а горючее у него было уже на исходе. И тогда летчики пошли на последний рискованный шаг: сажать самолет «на себя». Для этого, вооружившись ракетницами, набив карманы патронами, Николай Иноземцев и Владимир Жумбакис через сугробы снега вышли на «взлетку». Николай встал на середину полосы, а Владимир сбоку и оба начали палить в небо, надеясь что Сахранов увидит ракеты.

И чудо произошло. Сначала откуда-то из темноты послышался гул мотора, потом он стал сильнее и, наконец, заревел над самой взлетной полосой. Три раза самолет заходил на посадку, и лишь на четвертый с трудом сел.

Так было зимой. Но и летом нередко бывало не легче. 31 июля 1943 года Василий Титович Сахранов снова поднимал Илы ночью при нелетной погоде. Он испытал в ту ночь пять машин, но шестую посадить не смог и погиб вместе с нею. По законам военного времени заводская газета «Сталинец» опубликовала некролог, в котором не называлось место и вид деятельности Сахранова. «В ночь на 31 июля, при исполнении служебных обязанностей, погиб Василий Титович Сахранов. Преданный сын нашей партии, товарищ Сахранов прошел яркий путь от простого пастушенка до руководителя группы, работавшего на сдаче сложных агрегатов нашей промышленности…».

Беда не приходит одна. Меньше чем через неделю, тоже ночью, в трудных погодных условиях не смог вывести машину из пике еще один летчик – Павел Чурилин. Обоих похоронили недалеко от аэродрома на Смышляевском кладбище.

Новым начальником заводской ЛИС назначили Николая Николаевича Иноземцева, которого в отряде звали Ник-Ник. Все знали, что у этого высокорослого человека здоровье было неважное. Хронический гастрит, недолеченный туберкулез, боли в позвоночнике. Пять раз по состоянию здоровья его отчисляли из Военно-Воздушных сил, но каждый раз он просил оставить его в строю, и ему шли навстречу: все-таки более 25 лет стажа, а опытных летчиков так не хватало. Николай Николаевич мечтал после войны уехать вместе с женой на Украину и пожить на берегу Днепра. Не пришлось. Он погиб в небе над заводским аэродромом, и опять в нелетную погоду.
Сотрудник заводской многотиражки Иван Рахилло так писал об этом в своих воспоминаниях. «В то воскресное утро над аэродромом неподвижно висели густые мрачные облака. Облачность – десять баллов. При такой видимости в воздухе разрешается быть лишь одному самолету. Иноземцев и вылетел на разведку погоды. Не зная об этом, соседний завод, по трагическому совпадению, выпустил в воздух начальника своей летно-испытательной станции Созинова.

В воздухе два летчика, два старых друга. Один из них летит по большому кругу, а второй, сокращая полет и срезая по косой аэродром, мчатся в облаках навстречу. И вот в сырой клубящейся мгле они увидели друг друга и, чтобы разминуться, взяли штурвал на себя. Оба. Им не хватило одной роковой секунды, чтобы разойтись».

Трудна и опасна работа заводских испытателей. Сознавая это, бывший летчик-испытатель, начальник объединенного заводского аэродрома Павел Шустов, который подчинялся непосредственно наркомату авиационной промышленности, многое сделал, чтобы улучшить быт испытателей. Для летчиков рядом с ЛИС была построена жаркая баня. Под насмешки заводского начальства Шустов завел на аэродроме даже коров. Организовал покосы травы на аэродромном поле. Сено шло на корм скоту. У летчиков всегда были свои молочные продукты, хороший буфет.

До конца войны заводские испытатели передали на фронт 27 истребителей МиГ-3, 11863 штурмовика Ил-2 и 1225 штурмовиков Ил-10. Это был их вклад в победу над фашистами.

А после войны заводской аэродром давал путевку в небо бомбардировщикам Ту-2, истребителям МиГ-9, МиГ-15, МиГ-17, бомбардировщикам Ил-28 и Ту-16. Почти все оборонные заводы Безымянки держали здесь свои собственные самолеты, которые возили срочные грузы со всех концов страны. На заводском аэродроме приземлялись самолеты с крупными партийными и советскими руководителями. Сюда часто прилетал Главный конструктор первых ракетно-космических систем С.П.Королев, сюда прилетали все первые космонавты, в том числе и Юрий Гагарин. Заводской аэродром верой и правдой служит Самаре и всей нашей стране по настоящее время.

О людях творческой мысли

Свою главную продукцию – самолет Ил-2 – трудовая Безымянка дорабатывала и совершенствовала всем миром до самого конца войны. Лучший штурмовик Второй мировой год от года становился все более защищенным, маневренным, надежным, хорошо вооруженным и многоцелевым. Таким его делали не только конструкторы ильюшинского ОКБ, но и инженеры, технологи, многочисленные рационализаторы и изобретатели безымянских заводов.

Уже в первые месяцы войны в конструкцию Ил-2 было внесено множество изменений, повышающих надежность машины и ее боевую мощь. Прибывший из Тулы завод № 454, работая на Безымянке, внес 683 конструктивных изменения в свои пулеметы и авиационные пушки, повышая их скорострельность и безотказность. Московский моторостроительный завод, переехав в Куйбышев, подготовил для штурмовика усовершенствованный двигатель АМ-38ф. За этот мотор его конструкторы А.Микулин и М.Флисский были удостоены Сталинской премии.

В 1942 году на Ил-2 было модернизировано бомбардировочное вооружение. Самолет стал принимать значительно больше мелких бомб кумулятивного действия, которые были хорошим оружием в борьбе с немецкими танками. А в конце 1942 года штурмовик получил еще и бронебойные снаряды калибра 14,5 миллиметра.

Весной 1943 года Ил-2 стал двухместным. Для стрелка была разработана новая удобная турельная установка. Конструкция самолета была усовершенствована: смещены назад консоли крыла, улучшена центровка. А для достижения максимальной скорости более тщательно стала обрабатываться вся поверхность самолета.

В 1944 году аэродинамика штурмовика изменилась в лучшую сторону благодаря 64 конструктивным изменениям по крылу, фюзеляжу, оперению, доработке винтомоторной группы. В моторах Ил-2 стали применяться новые сплавы, в полтора раза увеличившие ресурс двигателей. А новая броня стала лучше защищать летчиков от вражеских пуль и снарядов.

Конструкторам ОКБ Ильюшина активно помогали совершенствовать штурмовик Ил-2 работники заводов № 1 и № 18. Воронежцы широко внедряли многоместные приспособления для обработки деталей, применяли литье под давлением, многоместные кокили. Они разработали сплав АЛЗ-АТ, внедрение которого дало большую экономию чушкового алюминия и электроэнергии. Работа новаторов позволяла из года в год перевыполнять программу производства штурмовиков.

На заводе № 1 активно развивалась конвейерная сборка узлов самолета. В цехе Шванкова конвейер позволил сократить время сборки кранов с 264 минут до 66. Качество сборки при этом повысилось. В цехе Мельникова конвейер помог снизить трудоемкость на сборке балки ДЕР-3 на 39%. А в цехе нормалей поточное производство анкерных гаек снизило трудоемкость их изготовления на 60%.

На заводе имени Сталина рационализаторы ежегодно давали предприятию экономию от 3 до 6 миллионов рублей. Каждый труженик стремился перевыполнить свои задания. В цехе Сатина по предложению рационализатора Ступина был внедрен штамп для пробивки 37 отверстий в одной из деталей штурмовика. Раньше отверстия делались вручную сверлом диаметром 2 миллиметра. По новой технологии деталь стала изготавливаться в 40 раз быстрее. В цехе Равиковича конструктор Мельников предложил изготовить станок-автомат для литья заклепок. Автомат выдавал 120 000 заклепок в час, что в 8-10 раз превышало производительность высадных автоматов. Предложение Мельникова было одобрено и распространено во всем Наркомате авиапрома.

Еще большую экономию средств давали предложения энергетиков завода. В отделе Геллера по предложению рационализаторов на 66 процентов увеличился возврат конденсата. Перестали уходить в канализацию тонны горячей воды. Только в 1943 году было сэкономлено 8 200 000 киловатт-часов электроэнергии и 7 500 тонн условного топлива.

Цеховых конструкторов, технологов, инженеров на заводе имени Сталина уважительно называли интеллигенцией. Но сами интеллигенты не были белоручками. В особо трудные для завода дни они оставляли свои рабочие столы, кульманы и шли к станкам и верстакам. В цехе Шванкова инженеры и служащие даже взяли обязательство: каждому во внеурочное время отработать на производстве в фонд Главного Командования Красной Армии не менее 30 часов. Первыми выполнили свои обязательства инженеры и конструкторы Митин, Горбачев, Волков, Горюнов, Демидов и другие.

Занимаясь непосредственно обработкой деталей самолета, заводские конструкторы вносили предложения, как усовершенствовать рабочий процесс. Нередко эти предложения публиковались в заводском рационализаторском сборнике. Вот как писала об этом издании областная газета «Волжская коммуна» в июле 1943 года.

«Отдел изобретений завода имени Сталина выпускает специальный бюллетень, в котором освещается опыт лучших стахановцев – рационализаторов и изобретателей. Бюллетень размножается в десятках экземпляров, рассылается по цехам, а также в порядке обмена на родственные заводы.

В бюллетенях помещаются наиболее выдающиеся предложения и изобретения, ускоряющие процесс обработки, улучшающие качество, дающие экономию остродефицитных материалов, металла и т.д.

Четкий крупный шрифт, тщательно выполненные чертежи, популярное описание – все это дает возможность ознакомить широкие массы стахановцев с ценными изобретениями, приспособлениями, предложениями.

Многие бюллетени представляют интерес не только для завода, но и для предприятий области. Поэтому мы считаем нелишним остановиться на некоторых описанных в них предложениях и изобретениях.

На многих заводах электрокары бездействуют из-за отсутствия банок для аккумуляторных батарей. Инженер И. Буянов дает популярное описание, как можно изготовить эти банки своими силами.

Для подсечки профилей раньше требовалась многочисленная оснастка, индивидуальные штампы. Работник завода т. Белавенцев предложил изготовить универсальный штамп для подсечки профилей всех длин и форм с углом от 60 до 120 градусов. В очередном бюллетене помещено популярное описание А. Кругловой об устройстве этого универсального штампа.

Повторное использование вытянутых приводных цепей, замена нихрома в нагревательных элементах плоскими нагревателями из нержавеющих сталей – таково содержание других бюллетеней. Отдел изобретений завода имени Сталина занялся полезным делом, помогающим успешному созданию Особого фонда Главного Командования».

Рационализаторская работа в годы войны была в очень большом почете. Глядя на работу новаторов оборонных заводов, активно искали пути увеличения выпуска продукции и труженики других предприятий. Начальник ремонтной мастерской гаража завода имени Ворошилова т. Карцев предложил собственную конструкцию стенда для ремонта двигателей грузовиков. На нем мотор можно было развернуть не только по горизонтали, но и по вертикали под любым углом. Это обеспечивало удобный доступ к агрегату и ускоряло процесс ремонта двигателей.

Работники областной промкооперации сконструировали и своими руками изготовили машину, которая увеличила выпуск валяной обуви до 250 пар в сутки. А еще кооператоры научились изготавливать карамель с дешевой и очень богатой витаминами начинкой из щавеля. А еще они начали изготавливать очень дефицитное хозяйственное мыло из заменителей жиров. Таких примеров можно привести множество. Люди с творческой жилкой в Куйбышевской области работали повсюду. И каждый из них на своем рабочем месте, как мог, приближал Победу.

Трудовые ресурсы

В самом начале войны за первые три дня в военкоматы области поступило более 10 тысяч заявлений о добровольном зачислении в Красную армию. К ноябрю 1941 года из Куйбышевской области на фронт ушло более 300 тысяч мужчин самого трудоспособного возраста. Это сразу же сказалось на кадровом составе заводов и фабрик. В общей сложности первой военной осенью предприятиям области не хватало 70 тысяч рабочих. Заменить их могли только женщины и подростки.

20 ноября 1941 года в клубе имени Дзержинского прошел митинг женской молодежи, участницы которого призвали девушек и женщин области пойти на производство. Поддержав девчат, городская комсомольская организация обязалась направить на заводы Куйбышева по комсомольским путевкам не менее 2 тысяч девушек.

Бюро обкома ВЛКСМ одобрило этот почин. В городские школы, в домоуправления, в жилые дома, в села области были направлены сотни молодых агитаторов, которые брали на учет неработающих женщин и вели с ними беседы на темы трудоустройства. Чтобы увеличить на предприятия приток женщин-матерей, партийные органы обязали местные власти расширить число детских яслей и садов в городах области. Между районными и первичными комсомольскими организациями началось соревнование за наибольший охват производственным обучением девушек и женщин.

Эти меры очень скоро стали давать свои плоды. Вместо ушедших на фронт мужчин на предприятия области к концу первого военного года пришло около 10 тысяч женщин. Они стояли у станков, шили военное обмундирование, работали матросами на волжских судах, осваивали профессии трактористов и комбайнеров.

Очень не хватало рабочих рук оборонным предприятиям Безымянки. Для работы на заводах были привлечены женщины-служащие, работники коммунального хозяйства, местной промышленности, культуры, а также старшеклассники городских школ и подростки из сельской местности. Всех надо было обучить новому делу, дать крышу над головой, обеспечить питанием. Эта работа легла на плечи мастеров и начальников цехов безымянских заводов.

Новичков учили основам профессии, потом направляли в стахановские школы, организованные в каждом цехе. Здесь их обучали передовым приемам труда, учили перекрывать производственные нормы. После смены молодых рабочих приглашали на получасовый техминимум, где прорабатывали правила ухода за станком и инструментом, знакомили с инструкциями по эксплуатации техники, давали задание на завтра. Таким образом, молодые заранее знали особенности предстоящей работы и могли подготовиться к ней загодя.

На протяжении всего периода обучения у новичков поддерживался дух соперничества, соревнования за лучшие результаты труда. Это помогало мобилизовать их моральные качества. Летом 1943 года заводская газета «Сталинец» и областная «Волжская коммуна», не сговариваясь, написали про соревнование молодых клепальщиц, про бригаду, возглавляемую Фросей Коростелевой. Фрося пришла в цех в конце 1941 года, училась у опытной стахановки Тарасовой и скоро стала лучшей клепальщицей цеха.

«Когда стали прибывать новички, писала «Волжская коммуна», начальник цеха на вопрос мастера, куда их направлять, отвечал:
— Ясно куда, к Фросе Коростелевой.

Она терпеливо обучала девушек, впервые взявших пневматический молоток. Ее школу прошли Краснова, Гаврилова, Нилова, Володина, Сергеева. Валентине Сергеевой вначале особенно трудно давалась учеба, она потеряла, было, уже надежду стать клепальщицей, но Фрося все время ободряла ее.

Упорство учительницы и ученицы принесло желанный результат. Больше того, Сергеева вплотную подошла к достижениям Коростелевой. Весь цех с живым любопытством следил за этим соревнованием. Каково же было изумление рабочих, когда ученица оказалась впереди.

Фросю это взволновало. Конечно, ей было лестно, что ее ученица так хорошо работает. Но в то же время ей не хотелось уступать первенства. Больше двух месяцев продолжалась эта борьба. Но, когда Коростелева снова добилась первенства, возник новый соперник. Молодая клепальщица Краснова стала обрабатывать за смену до семи агрегатов, лишь на один агрегат меньше, чем ее учительница.

Такие случаи не редкость в цехе. Подрастающее поколение стахановцев с таким рвением берется за дело, что часто оставляет позади кадровиков», писала газета.

Трудолюбивые, терпеливые девушки завода полноценно заменили ушедших на фронт мужчин. Та же газета «Волжская коммуна» писала про бригаду сверловщиц Ани Адушкиной. «Эта бригада установила неслыханный на заводе № 1 рекорд – делает 19 тысяч гаек за смену вместо трех тысяч. 14 девушек заменяют 35 мужчин, сражающихся на фронтах. Все они поступили на завод в дни войны, не имея представления о производстве. Сейчас они – мастера своего дела, сами ремонтируют станки, обходятся без наладчика, рационализируют свой труд».

Важным источником пополнения кадров безымянских заводов были школы фабрично-заводского обучения и ремесленные училища. В октябре 1940 года Президиум Верховного Совета СССР принял Указ об организации системы государственных трудовых резервов для планового пополнения состава рабочего класса.

Война предъявила к системе государственных трудовых резервов дополнительные требования: всемерно расширять подготовку молодых рабочих для нужд оборонной промышленности, помогать фронту силами учащихся.
Работники и учащиеся ремесленных, железнодорожных училищ и школ ФЗО Куйбышевской области в основном справлялись с порученным делом. За три года количество ремесленных и железнодорожных училищ в области увеличилось более чем в два с половиной раза, а школ ФЗО – в полтора раза. Контингент учащихся в училищах вырос более чем в три раза, а в школах ФЗО – вдвое. Молодые рабочие успешно заменяли ушедших на фронт.

Выпускники ФЗО и РУ считались вполне подготовленными молодыми рабочими, и их распределяли по особому распоряжению. Когда в 1942 году на заводе № 525, выпускавшем авиационное вооружение, возникла острая потребность в кадрах, потребовалось специальное постановление Совета Народных Комиссаров о выделении заводу выпускников ФЗО.

Из постановления СНК СССР
об обеспечении рабочей силой
завода № 525 Наркомвооружения
28 мая 1942 г.
Секретно

Совет Народных Комиссаров Союза ССР ПОСТАНОВЛЯЕТ:
1. Разрешить Главному Управлению трудовых резервов при Сов­наркоме СССР (т. Москатову) в 5-дневный срок произвести выпуск 2000 учащихся школ ФЗО и направить их для работы на завод № 525 Наркомвооружения, в том числе 350 учащихся школ ФЗО, проходя­щих производственное обучение на этом заводе.
Выделение 2000 рабочих заводу № 525 произвести в счет плана распределения оканчивающих школы ФЗО в мае-июле 1942 г.
2. Обязать Куйбышевский облисполком (т. Васильева) немедлен­но предоставить Наркомвооружению сроком на 2 месяца здания двух школ Наркомпроса, расположенных вблизи завода № 525 для разме­щения 2000 рабочих, направляемых на завод…

Зам. Председателя Совета
Народных Комиссаров Союза ССР Н. Вознесенский
Управляющий Делами Совета
Народных Комиссаров СССР
Я. Чадаев

В ремесленные училища поступала в основном сельская молодежь и воспитанники детских домов. Принятым сразу же выдавали новенькую форму: шинели, костюмы, добротную обувь. Они получали место в общежитии и талоны на трехразовое питание в заводской столовой. Кроме того, им полагалось дополнительное питание за счет продукции подсобных хозяйств предприятий, а порой – талоны так называемого стахановского питания, которое получали взрослые передовики производства. Больных и ослабленных подростков направляли на излечение в подсобные хозяйства заводов.

В мае 1942 года из осажденного Ленинграда в Куйбышев была направлена большая группа детей – около 5000 человек. Многие подростки были учащимися ленинградских ремесленных училищ, поэтому их сразу определили в школы фабрично-заводского обучения и ремесленные училища при заводах. Авиационный завод № 18 принял 858 человек, завод № 1 – 977, завод № 24 – 2417.

Свободных помещений для размещения ребят в городе не было. Детей пришлось устраивать в плохо приспособленных для жизни домах, из которых потом их переселяли. Например, РУ № 9, открытое на базе завода № 1 имени Сталина, три раза меняло свой адрес, потому что все прежние помещения из-за ветхости не годились для организации общежития — в некоторых не работали санузлы, не было отопления. Ремесленному училищу передали, наконец, хорошо оборудованное четырехэтажное здание 16-й средней школы на улице Федеративной.

Но удивительное дело, ребята никогда, даже в худшие времена, не жаловались на условия жизни. В РУ № 9 не было неуспевающих, 84% учащихся были отличниками и хорошистами. Не имея собственных мастерских, ребята проходили практику на заводе № 1, выполняя государственные заказы. Они организовали четыре фронтовые бригады, средний процент выполнения их планов составлял 245,9%. Обо всем этом говорится в справке обкома ВЛКСМ от 9 января 1943 года. По решению обкома ВЛКСМ и областного управления трудовых резервов РУ № 9 было выдвинуто на присуждение первого места во Всесоюзном соревновании ремесленных училищ и школ ФЗО.

В 1944 году в Куйбышевской области действовало 16 ремесленных училищ и 2 железнодорожных а также 29 школ фабрично-заводского обучения с общим контингентом 18 453 учащихся.

Уже после войны, на торжественном заседании, посвященном 5-летию создания в Куйбышевской области системы трудовых резервов, отмечалось, что за эти годы было подготовлено 75 тысяч квалифицированных молодых рабочих. Во время войны более 20 тысяч из них пришли на оборонные заводы и своими руками изготовили различной продукции на 280 миллионов рублей. За добросовестный труд многие выпускники училищ трудовых резервов были награждены орденами Родины.

Тысячи нынешних пенсионеров Самарской губернии до сих пор с благодарностью вспоминают свою первую, очень важную жизненную школу, которую они прошли в системе профессионального образования.

Штурмовик Ил-10

Быстрые, хорошо вооруженные, надежно защищенные броней штурмовики Ил-2 всю войну были эффективным оружием для борьбы с танками и другой немецкой военной техникой. В 1943 году в дополнение к ним КБ Ильюшина разработало еще более мощный и совершенный самолет Ил-10. Это был тяжелый штурмовик – цельнометаллический бронированный моноплан, воплотивший в себе все лучшие качества самолета Ил-2.

Он имел четыре пушки калибра 23 мм, а кроме того брал под крыло восемь реактивных снарядов PC-82. В бомбоотсеках и на внешней подвеске мог нести до 600 кг бомб различного калибра. При собственном весе 4680 кг его взлетный вес доходил до 6500 кг. Максимальная скорость Ил-10 с мотором АМ-42 в 1750/2000 л. с. достигала у земли 507 км/час, а на высоте 2800 м до 550 км/час. Эту высоту он набирал менее чем за 5 мин. Шасси на Ил-10 убиралось по потоку назад, затем поворачивалось и полностью помещалось в крыло. Гондол для шасси уже не было, и крыло стало почти чистым. Хвостовое колесо убиралось в фюзеляж. Благодаря этим и некоторым другим конструкторским решениям аэродинамика самолета стала блестящей.

По заданию правительства первые агрегаты для Ил-10 были изготовлены в Куйбышеве на заводе № 18 в конце 1943 года. В первом квартале 1944-го здесь началось изготовление опытного экземпляра этого самолета. Работали в тесном контакте с конструкторами Ильюшина. Они не только готовили чертежи, но и вместе с технологами завода принимали участие в монтаже узлов. Все знали, что после испытания новой машины она пойдет на заводе в серию, поэтому отрабатывали производство агрегатов так, чтобы их можно было сразу пустить на поток. Это помогло заводу № 18 во втором полугодии 1944 года, не снижая выпуска Ил-2, собрать 73 новых машины, и свыше 40 передать фронтовой авиации. К апрелю 1945 года производство Ил-10 было доведено до 150 машин в месяц, а в июне завод полностью перешел на выпуск новых самолетов.

На соседнем заводе имени Сталина производство Ил-10 началось значительно позже. Вечером 27 июля 1944 года в помещении фабрики-кухни состоялось совещание руководящего состава завода, на которое были приглашены начальники отделов, ведущие конструкторы, мастера, стахановцы. На нем директор завода В.Я.Литвинов огласил новое задание правительства – освоение серийного производства изделия 31 – штурмовика Ил-10. На этом же совещании был утвержден график выпуска новой машины и социалистические обязательства коллектива.

Это была своеобразная клятва заводчан, в которой они давали слово выпустить новый штурмовик в сроки, установленные напряженным графиком. При этом конструкторы завода обязались ускорить производство оснастки, инструментальщики – обеспечить цеха своими изделиями, нормировщики – создать базу для поточного производства, а начальники цехов – воплотить все это в готовую продукцию.

Несмотря на то, что соседний 18-й завод почти на год раньше начал выпускать узлы для новой машины, завод № 1 вызвал соседей на соревнование по подготовке серийного производства Ил-10. Идея о развертывании такого соревнования была подсказана сверху, но она нисколько не противоречила реалиям того времени. Желание дать Красной Армии новый самолет было настолько велико, что работники завода были готовы померяться силами с соседями, у которых был опыт работы с новой машиной. Ход соревнования освещался в заводской радиогазете и в многотиражке «Сталинец».

Уже в первых числах августа в цехе Кузнецова, который готовил оснастку для изделия 31, было организовано десять фронтовых бригад. Свои августовские задания они выполнили на 235, 387 и даже на 466 процентов и раньше сроков передали в другие цеха первоочередную оснастку. Комсомольцы завода обратились к молодежи предприятия взять шефство над новым изделием и сдавать детали к нему на 3 дня раньше срока и только отличного качества. Для того чтобы поддержать такой напряженный ритм производства, многие молодые плановики, технологи, контролеры, имевшие опыт работы на станках, на несколько дней возвращались к своей прежней профессии.

Вскоре появились первые случаи срыва сроков поставки деталей. Учитывая огромную важность соблюдения графика работы по изделию 31, приказом по заводу начальникам цехов Шалфееву, Шванкову, Храмову, Сатину, Савельеву за задержку узлов и деталей были вынесены выговоры и строгие предупреждения. В том же приказе отмечалась хорошая работа цехов Иванова, Мельникова, Иткинда.

В конце августа многие цеха досрочно выполнили задания по сборке узлов Ил-10. А в целом по заводу августовское задание было выполнено на 104 процента. 8 сентября в сборочный цех стали поступать первые агрегаты для новой машины. Их сборка шла по графику, разбитому даже не по дням, а по часам. Однако из-за того, что цехи Храмова и Алексеева задержали подачу своих изделий, рабочие мастерской Попугина пять суток не выходили из сборочного цеха, чтобы выпустить самолет в срок.

И вот 18 сентября 1944 года из ворот сборочного цеха вышел первый самолет Ил-10. Вечером, несмотря на мелкий осенний дождик, полюбоваться на новую машину пришел весь завод. Рядом с самолетом прошел митинг. Директор завода Литвинов поздравил коллектив с новой победой и сказал: «Лучшими цехами при выпуске этого изделия были все цеха. Но мы не должны забывать о старой машине. Фронт требует ее непрерывной подачи, и мы поддержим Красную Армию своей работой». Секретарь обкома ВКП(б) выразил уверенность, что завод в сентябре завоюет переходящее Красное Знамя ГКО. А зам. Главного конструктора сказал, что теперь главное — превратить единицы Ил-10 в тысячи и пожелал выпускать больше новых штурмовиков и только отличного качества. Как водится, было зачитано приветственное письмо «дорогому и любимому Иосифу Виссарионовичу Сталину», раздались крики «Ура!».

Через несколько дней новый самолет поднялся в воздух и был всесторонне испытан. 28 декабря завод № 1 рапортовал правительству о выполнении годового плана по всем показателям, в том числе и по изделию 31. Потом началось все возрастающее серийное производство штурмовиков Ил-10, оно продолжалось до 1946 года. Всего завод № 1 выпустил их 1225 экземпляров.

26 января 1946 года вышло постановление Совета Народных Комиссаров СССР о присуждении Сталинских премий за выдающиеся изобретения и коренные усовершенствования методов работы в военные годы. За разработку конструкций нового самолета-штурмовика «Ильюшин-10» и коренное усовершенствование штурмовика «Ильюшин-2» Герою Социалистического Труда, конструктору по самолетостроению Ильюшину Сергею Владимировичу была присуждена Премия первой степени в размере 150 000 рублей. Премии второй степени в размере 100 000 рублей присуждены Литвинову Виктору Яковлевичу, директору завода № 1 имени Сталина и инженерам того же завода Гутману, Иванову, Бабакину, Шишову.

Быт рабочей Безымянки

Семьи эвакуированных из Москвы работников авиазавода № 1 из-за отсутствия свободного жилья поначалу размещали по всему Куйбышеву и даже в пригородных районах. Одиноких москвичей селили в бараках Юнгородка, освобождающихся от строителей завода № 122 и заключенных, работавших на стройке. Очень многие семьи эвакуированных (в том числе авиастроителей, прибывших из Таллина, Риги, Минска, Киева, Днепропетровска) жили в Доме промышленности и Доме сельского хозяйства, а также были подселены в квартиры коренных куйбышевцев.

Добираться до завода из города было долго и трудно. Ездили в основном на пригородных поездах железной дороги. Поэтому еще в августе 1941 года городские власти приняли решение об ускоренном строительстве автодороги Куйбышев-Безымянка. В целях экономии времени и из-за дефицита строительных материалов решено было уменьшить ее проектную ширину с 8 до 6 метров, но с перспективой дальнейшего расширения и возможности устройства ливневой канализации и прокладки водопровода. Эта магистраль должна была соединиться с Семейкинским (нынешним Московским) шоссе еще одной дорогой, впоследствии названной Кировским шоссе. (ГАСО. Ф. Р-2064. On. 1. Д. 6а. Л. 32. Копия.)

Чтобы работники авиапрома не чувствовали себя обделенными в отсутствии театров, кино, магазинов, бытовых мастерских, в том же августе 1941 года было принято постановление: «…макси­мально форсировать строительство двух путей трамвайной линии от Линдова городка до 711-го квартала поселка НКАП с тем, чтобы сдать ее в эксплуата­цию к 15 сентября». В постановлении говорилось также о необходимости прокладки трамвайных путей от Клинической больницы до улицы Ново-Садовой а также по улицам Пролетарской и Мичуринской (ГАСО. Ф. Р-2064. On. 1. Д 6а. Л. 48-49. Копия.)

В годы Великой Отечественной войны, когда почти весь автотранспорт был отправлен на фронт, на трамвае возили самые разные грузы и… раненых. Для этого почти каждый из одиннадцати госпиталей Куйбышева был оборудован собственной трамвайной веткой. Шоссе и трамвайная линия Куйбышев-Безымянка стали самой большой улицей областного центра, на которой началось крупномасштабное жилое строительство.

Первые многоэтажные жилые дома на Безымянке появились рядом с заводом САЖЕРЕЗ, будущим 9ГПЗ, в 1932году. С притоком эвакуированных на многоэтажное строительство махнули рукой: надо было дать крышу над головой приезжим. Поэтому в Куйбышев было направлено

Письмо заместителя
Наркома внутренних дел СССР Завенягина
начальнику Управления особого строительства
куйбышевских заводов НКВД СССР Лепилову
о строительстве жилья для работников
эвакуированных заводов

10 октября 1941 г.
Сов. секретно

Государственный Комитет Обороны постановлением от 8.Х-№ ГКО-741сс об эвакуации заводов Наркомавиапрома Московской, Воронежской и Ростовской областей обязал НКВД и начальника стро­ительства Куйбышевских заводов НКВД тов. ЛЕПИЛОВА:
A) немедленно развернуть барачное строительство двух городков на 7 тыс. человек каждый, ведя строительство бараков по упрощен­ным проектам;
Б) закончить строительство жилых домов в кварталах №№ 707, 709, 710 и 711 и сдать в эксплуатацию 40 тыс. кв. метров жилплоща­ди к 25 октября и 10 тыс. кв. метров — к 1 декабря 1941 года;
B) построить деревянные дома облегченной конструкции площадью 40 тыс. кв. метров к 10 ноября с.г. и 40 тыс. кв. метров к 1 января 1942 года;
Г) передать заводам НКАП к 15 октября 1941 года не менее 30 тыс. кв. метров жилой площади за счет лагерных бараков.
Вам надлежит развернуть работы по жилстроительству для обес­печения сдачи в эксплуатацию жилплощади заводам НКАП в сроки, установленные указанным постановлением.
О ходе выполнения прошу сообщать мне телеграфно каждую пя­тидневку.
Заместитель Народного комиссара
внутренних дел Союза ССР
Завенягин

(ГАСО. Ф. Р-2064. On. 2. Д. 56. Л. 50-51. Подлинник.)

Уже в первых числах января 1942 года Куйбышевский областной комитет ВКП(б) докладывал товарищам Берия, Маленкову о том что на Безымянке построен рабочий поселок на 160 000 кв.м. жилой площади. В основном это были каркасно-засыпные и барачные постройки.

Но уже в 1942 году по проспекту Кирова в качестве поддержания архитектурного стиля начали строиться двух-трехэтажные дома. В сентябре 1942 года в Кировском районе была построена центральная больница на 400 коек. Появился родильный дом, детская больница. А в 1943 году, когда был создан строительный трест № 11, начали строиться новые школы, клубы, детские сады, столовые. Но все это появилось позже, а в 1941-1942 году строились сплошные бараки. (А.Г.Моргун. «От крепости Самара до города Куйбышева», Куйб. кн. изд.1986 г.)

Из них состоял расположеный рядом с заводом Юнгородок. Это был поселок из нескольких бараков с окнами у самой земли. Территория городка завалена строительным мусором. Никакой зелени и даже широко распространенной в то время наглядной агитации, газетных стендов. Из спортивных сооружений – три волейбольных площадки, которые никогда не пустовали, так как были почти единственным развлечением молодых работников завода. Из других занятий – шахматы, шашки, домино, карты. Книг не было, так как для того чтобы записаться в библиотеку, нужны были документы, а у большинства жильцов, приехавших сюда из сел, паспортов не было – сельчанам иметь их не полагалось.

На весь Юнгородок завод выделял 7 газет и ни одного журнала. Клуба здесь не было, столовой тоже. О магазине, парикмахерской, пошивочной мастерской можно было только мечтать. Так писала про этот район заводская газета «Сталинец» в августе 1942 года.

Положение начало выправляться в 1943 году, когда началось благоустройство соцгорода и заводских общежитий. На территории Юнгородка весной было посажено 400 деревьев и более 2 тысяч кустарников, разбиты цветочные клумбы.

В июле 1942 года в 710 квартале соцгородка были построены детские ясли. Начали открываться детские сады. Построено несколько магазинов и продовольственных баз. На самом заводе появились мастерские по пошиву телогреек, ватных брюк, обуви и галош. Все это могли приобрести работники предприятия.

С весны 1942 года стало налаживаться питание рабочих. На заводе было открыто 11 столовых, начала действовать варочная кухня. Это позволило сократить время, потраченное на обед до минимума, улучшить качество питания.

Весной 1942 года завком выделил рабочим участки под огороды, закупил семена картофеля и овощей. По выходным огородники выезжали заводским транспортом на прополку своих участков. Москвичи, никогда ранее не державшие в руках тяпку и грабли, с увлечением читали на страницах заводской газеты советы агрономов и применяли их на практике. Осенью многие семьи заводчан обеспечили себя на зиму картофелем и солеными овощами. Это было хорошее подспорье к карточным пайкам. Постепенно неустроенная жизнь эвакуированных входила в нормальную рабочую колею.

Вести с фронта

Письма с фронта. Как их ждали, как радовались им, знает лишь поколение, пережившее войну. Почтальоны, разносившие почту, хорошо отличали «живые» письма от «казенных» — похоронок, и радовались «живым» вместе с их получателями. Письма с фронта перечитывали вслух всей семьей. Их брали с собой на работу или в школу, чтобы прочитать своим друзьям. Их переписывали, заучивали, а иногда публиковали в стенгазете или в заводской многотиражке.

Вот одна из фронтовых весточек, присланная своим родным в Куйбышев бойцом действующей армии Анатолием Наумовым. Ее опубликовала заводская газета «Сталинец» 27 января 1943 года, в дни, когда стало известно о разгроме фашистов под Сталинградом, о победах Красной Армии на Дону, на северном Кавказе, у Великих Лук.

«Здравствуйте, дорогие отец Петр Дмитриевич и брат Вася!
Я прочитал ваши письма бойцам и командирам своей роты и все они попросили меня передать вам и всем рабочим и служащим вашего з-да, что мы, гвардейцы-фронтовики, сделаем все от нас зависящее, чтобы поскорее уничтожить всех гитлеровцев и отомстить им за все их злодеяния.
Пленные фрицы сейчас выглядят очень печально со своими распущенными от мороза соплями, мы их так и называем сопляками. Им, видно, не нравится наша русская зима. В последнее время фрицы стали еще больше нас бояться и от страха стреляют очень много и бестолково. Ужасно не любят музыки наших «катюш» и других наших «музыкальных инструментов».

Благодаря заботам о нас нашего славного тыла, мы прекрасно вооружены, одеты, обуты и никакие морозы и немецкие угрозы нас не остановят. Семь бойцов и командиров нашей роты, в их числе и я, награждены правительственными наградами – орденами и медалями за доблесть и мужество в боях против фашистских захватчиков. Но это только начало. Передайте от меня и от моих боевых товарищей привет рабочим и служащим вашего з-да – гвардейцам нашего боевого тыла.
С гвардейским приветом, ваш Анатолий!
7/Х11 – 42 г. Действующая армия. Полевая почта 2015, часть 188. Анатолий Петрович Наумов»

Номер своей полевой почты Анатолий мог бы и не писать. Родные обычно знали его наизусть после первых писем фронтовиков. Даже дети помнили номера полевой почты своих отцов. Многие, став глубокими стариками, помнят их и поныне.

Многотиражная газета завода имени Сталина в те дни часто публиковала письма с фронта. Вот что писало контролеру цеха А.А.Солдатенковой командование воинской части 22168. «Часть, в которой служит Ваш муж гвардии старшина Солдатенков Алексей Иванович поздравляет Вас и всю вашу семью с тем что ваш муж в боях с немецкими оккупантами за освобождение советской земли проявил стойкость, упорство, храбрость, умение руководить подчиненными, за что был награжден высокой правительственной наградой, медалями «За отвагу». Вы, Антонина Александровна можете гордиться вашим мужем».

А вот еще одно письмо. «Два с лишним года тому назад в вашей газете было опубликовано мое письмо. Тогда я писал из Сталинграда и был старшим лейтенантом. Теперь я майор и пишу из Восточной Пруссии. Из городов и сел немцы бегут, бросая награбленное имущество. Из каких только стран нет здесь вещей! Но больше всего из России. Скоро немцам бежать будет некуда. Знамя нашей победы скоро будет водружено над Берлином». Так писал наш земляк И.Гуров в январе 1945 года. Это было время предчувствия скорой победы, время огромного трудового энтузиазма.

Письма с фронта были не только свидетельством того, что родной человек жив и здоров. Для многих, особенно эвакуированных в Поволжье семей фронтовиков они были единственной ниточкой связи с родным человеком. Переписываясь с ним, можно было рассказать о своих делах, небольших радостях и невзгодах. В своих письмах, особенно в первые дни войны, семьи эвакуированных нередко жаловались на свою неустроенность на новом месте, отсутствие внимания местных властей.
Вот что писала эвакуированная Прусс Р.А. из села Утевки на полевую почту своему мужу: «Хозяйка нашей квартиры, где мы живем, издевается над нами, как только может. Кусок пола, который мы у нее занимаем, отнимает, из одного угла в другой вещи перебрасывает, заявляя что неважно что сельсовет вас на квартиру поставил, изба, мол, моя а не сельсоветская. Я ходила в местные организации, заявляя о всех этих издевательствах, но к лучшему это не привело, а еще хуже стало. Хотя по положению никто не указал, что за квартиру надо платить, но я сама ей за один месяц отдала отрез материала в 5 метров, за другой месяц 30 рублей. Но сколько ей не давай, она еще больше хочет…»

А вот что написала в воинскую часть своему мужу Рыбкина А.Г. из села Рождествено: «Я сегодня ходила, хотела устроиться на работу, но наша дирекция выбрасывает нас красноармеек за борт, мы им лишняя обуза. Написала бы больше, но слезы мешают…»

Еще письмо: «Степа, что нам давали пособие в месяц 103 рубля и то нам отказали, больше жалованья не будем получать. Степа, сказали в сельсовете – вас много стало красноармеек по селу, вас сейчас не обеспечить», — пишет мужу Резинкина П.Т. из села Моча Кинельского района.

Сотни писем с жалобами на районные власти приходили в Куйбышевский обком ВКП(б) и в Москву от бойцов и командиров Красной Армии. Письма анализировали, руководителей райсобесов наказывали, снимали, но положение стало улучшаться лишь в 1942 году. В феврале 1942-го секретарь Куйбышевского обкома ВКП(б) Никитин докладывал ЦК ВКП(б) о том, что смогли сделать социальные работники: «В настоящее время учтена 150491 семья военнослужащих, которым выплачено 49 миллионов 336 тысяч рублей. Кроме госпособий семьи военнослужащих снабжены продуктами питания, кормом для скота, дровами, дети – обувью и т.д. Так в Подбельском районе 917 семьям выдано 260 центнеров хлеба, 119 семьям – 475 центнеров корма для скота. 2895 семьям выделено с подвозкой 17370 кубометров дров, отремонтировано и предоставлено 480 квартир. 128 ребят школьного возраста получили обувь и одежду, а 297 дошкольников устроены в детучреждения района».

На особый учет были поставлены семьи фронтовиков и на Безымянке. Им старались помочь всем, чем только было возможно. Детей фронтовиков в возрасте от 3 до 8 лет обеспечивали дополнительным питанием. Женам красноармейцев выделяли материальную помощь. Так в марте 1943 года на заводе № 1 наиболее нуждающимся были выданы ордера на 14 шерстяных юбок, 6 шерстяных и 6 шелковых платьев и на 10 кофт. Кроме того, восьми семьям выдали теплые одеяла и пообещали выделить в ближайшее время 50 пар калош и 21 кастрюлю. И уж совсем роскошным подарком были выделенные ОРСом завода к 1 мая для красноармейских семей 100 пар дамской и 50 пар детской обуви, 400 метров мануфактуры, а также 700 килограммов лука и 700 килограммов крупы.

Пусть не покажется все это мелочью нынешнему поколению заводчан. В годы войны эта помощь была очень значимой для женщин, мужья которых находились на передовой. И нужно ли говорить, с какой радостью они писали об этом на фронт своим близким.

На войне тоже радовались каждой хорошей весточке из тыла. Ведь отпусков фронтовикам не давали. Лишь изредка на заводе появлялись люди в форме военных летчиков. Их тут же окружали рабочие и подробно расспрашивали о делах на фронте. Одна из таких первых встреч состоялась в октябре 1942 года.

Получать боевые машины прибыли на завод тогда три летчика-штурмовика: старшие лейтенанты Неделько и Игнашкин и лейтенант Кириллов. На митинге при передаче самолетов Ил-2 они рассказали, что это их первая поездка в тыл. Что за 13 месяцев боевых действий их штурмовая часть уничтожила свыше 300 танков, более четырех полков пехоты противника, свыше 3000 автомашин, 46 самолетов, 6 вражеских аэродромов и 13 переправ. Три четверти летчиков части – дважды орденоносцы, и бьются с врагами без страха, не боясь погибнуть в бою.

Приветствуя фронтовиков, от имени жен красноармейцев мастер Разуваева сказала: «Мы полностью заменим вас здесь, в тылу. Громите проклятых фашистов, уничтожайте их без всякой пощады!». А ветеран завода Федор Филиппович Курсков преподнес летчику Неделько самодельную зажигалку, выполненную в виде ключа, и сказал:
— Сын мой, вот тебе ключ! Когда ты будешь в Берлине, подожги этим ключом проклятое гнездо!

Это было в октябре 1942 года. Еще была в разгаре битва под Сталинградом. А до Победы оставалось целых три года, но приближение ее ощущалось с каждым днем.

В августе 1943 года из Куйбышева в Москву ушел последний поезд с иностранными дипломатами, прожившими у нас почти два года. После разгрома немцев под Курском все явственнее стал ощущаться неминуемый крах фашистской Германии. Москве уже ничто не угрожало, и дипломаты, а также эвакуированные жители столицы стали уезжать домой. В свои освободившиеся квартиры возвращались старожилы города. Бывший закрытый дипломатический магазин стал открытым для всех «Гастрономом». «Гранд Отель», в котором жили иностранные журналисты – обыкновенной гостиницей.

С отъездом иностранцев внешне в городе ничего не изменилось. Но Куйбышев был уже другим. Он вошел в мировую историю как город, в котором в годы войны находилось правительство, обсуждались важные международные проблемы.

В Куйбышеве нашли решение многие вопросы поставок вооружения по ленд-лизу. В мае 1942 года после переговоров в Куйбышеве с наркомом иностранных дел А.Вышинским была установлена прямая радиотелефонная связь между Вашингтоном и Москвой. Здесь обсуждались также организационные вопросы проведения Тегеранской конференции. Как известно, она состоялась в ноябре 1943 года. На ней было принято решение об открытии второго фронта в Европе, рассматривалось послевоенное устройство мира. Для технической подготовки Тегеранской конференции с июня 1942 года начала действовать авиалиния Куйбышев -Тегеран.

В конце 1943 года Красная Армия на всех фронтах теснила врага. А 27 марта 1944 года Москва салютовала войскам Второго Украинского фронта, изгнавшим немцев с территории нашей страны. Добрые вести с фронта вызывали подъем сил и энергии у тружеников тыла.

Коллектив завода имени Сталина обязался во втором квартале 1944 года выпустить сверх плана целую эскадрилью штурмовиков Ил-2. Для этого создать дополнительно не менее 100 фронтовых стахановских бригад и повысить производительность труда не менее чем на 30 процентов.

Чтобы воплотить в жизнь эти решения, по всему заводу стали проводиться декады трудовых салютов. Каждый номер заводской многотиражки «Сталинец» выходил с радостными заголовками «Город Ленинград освобожден!», «Одесса снова наша!», «Здравствуй, Крым!», «Севастополь взят!». И каждый успех Красной Армии, каждый взятый нашими войсками город был ознаменован перевыполнением производственных планов.

В инструментальном цехе большинство рабочих выполнили апрельское задание на 250-300 процентов. А токарь Батурин и слесарь Тимофеев дали по 500 и 650 процентов плановой выработки. В цехе Зазнова даже техническая интеллигенция вставала на рабочие места. Конструктор Едунов вместо 5 шестерен по заданию собственноручно изготовил 7 деталей. А старший технолог Рябинов выпустил 9 таких изделий. В литейном цехе почетного звания фронтовых добились еще 11 бригад. На протяжении четырех месяцев литейный цех удерживал переходящее Красное знамя завода.

Преодолевая трудности и лишения, принесенные войной, Куйбышевская область становилась все сильнее. Об этом говорят цифры роста промышленного производства. К концу войны выпуск товарной продукции на предприятиях области увеличился по сравнению с 1940 годом почти в 7 раз, в том числе в машиностроении в 9 раз, в химической промышленности в 2 раза, в добыче и переработке нефти в 5 раз. Одновременно развивался и рос научный потенциал Самарского края.

Неоценимую помощь Красной Армии в годы войны оказали куйбышевские медики. В нашей области действовало 26 госпиталей. Их плановая вместимость составляла 7200 раненых. Но, как правило, больных было гораздо больше. Например, в сентябре 1941 года Куйбышев принял 20650 ранбольных. Врачей и вспомогательного медперсонала не хватало, поэтому медики после трудового дня уходили на заготовку дров, разгрузку барж с продовольствием, на работу по прополке овощей в подсобном хозяйстве.

Ухаживать за ранеными бойцами помогали комсомольско-санитарные дружины. В них состояло более 10 тысяч молодых работниц местных предприятий. За годы войны они отдали воинам Красной Армии 29 тысяч литров крови. Женщины шили раненым белье, собирали подарки к праздникам. Библиотеки области организовывали сбор книг от населения для передачи их госпиталям. Предприятия и учебные заведения области обучали тяжело раненых воинов работе в условиях инвалидности.

Большую военно-шефскую работу вели работники искусств. Они выступали в госпиталях, в воинских частях, на призывных пунктах. За годы войны куйбышевские артисты дали около 24 тысяч концертов и спектаклей, на которых присутствовало почти 12 миллионов зрителей. За этот вклад в разгром врага многие мастера сцены были награждены боевыми наградами и благодарностями Комитета по делам искусств при СНК СССР. Немалый вклад внесли работники сцены в строительство танковой колонны и эскадрильи самолетов «Советский артист», за что получили телеграмму с благодарностью от Сталина. Но быт на предприятиях области был все еще плохо налажен.

Чай из тарелки

Именно так, в тарелках, подавали чай в столовой №1 завода имени Сталина осенью 1944 года. А что делать? Рабочие требуют чая, а посуды нет.

«Смешно и грустно, — пишет в газету «Сталинец» наблюдавшая все это работница завода М.Черкасова. – Сидит инженер, сидит девушка, держит в своих тонких пальчиках огромную тарелку и хлебает это невкусное варево из плохо промытой посудины… Товарищ Кривоногов! – обращается к директору столовой Черкасова, — Неужели вам не стыдно? Неужто на таком заводе нельзя организовать такое несложное производство как вилки, ножи, чашки?»

Дефицит столовой посуды в общепите в годы войны был повсеместным явлением.

Промышленность, в том числе и местная, была переориентирована на выпуск продукции для фронта. Помимо посуды не хватало многого прочего: одежды, обуви, кроватей, простыней, одеял, мыла и, конечно же, продуктов питания.

Из-за дефицита продуктов за их отпуском зорко следила рабочая инспекция, организованная на каждом предприятии Безымянки. Но недовесы и недовложения были обычным явлением. За воровство продавцов и работников столовых строго наказывали, нередко отдавали под суд. Однако ушлые орсовцы чаще всего уходили от наказания, потому что научились налаживать отношения с рабочим контролем.

Однажды во время обеда в столовой № 21 группа рабочих заподозрила недовес колбасы во вторых блюдах. Перевесили несколько порций – и точно! Вместо положенных 70 граммов колбасы в тарелках лежали кусочки менее 50 граммов весом. Вызванные повар и заведующая залом пришли в замешательство, но только на одну минуту: «Сейчас позовем контролера, он разберется».

Очень быстро появившийся представитель рабочего контроля по столовой № 21 Стрелец пообещал сходить на кухню, все проверить и уладить. И действительно, вернувшись из кухни через две минуты, он принес оттуда нарезанную колбасу и начал щедро раскладывать ее в тарелки возмущавшихся. Инцидент, казалось бы, исчерпан. Но группа принципиальных рабочих все равно поставила вопрос о недоверии персоналу столовой перед начальником ОРСа, а в отношении Стрельца – перед председателем заводского комитета.

Но в большинстве своем рабочий контроль был все-таки действенным и надежным защитником прав трудящихся. Он использовал самые разные формы проверки общепита.

После того как рабочая инспекция завода № 1 обнаружила систематические недовложения продуктов в столовой № 8, она решила проверить общий остаток готовых блюд в конце обеда, сравнив количество отпущенных порций по кассе и по остаткам на раздаче. Возмущению зав. столовой Павловой и повара Киселевой не было предела. «Ваше дело проверять порции и устанавливать очередь, а не заглядывать в кастрюли!», — кричали работники питания. Но контролеры довели свое дело до конца, обнаружили неучтенные остатки пищи и призвали к ответу работников столовой.

Ничуть не менее принципиально проверяли контролеры рабочей инспекции и промтоварные магазины. Работники заводов, особенно прибывшие из сельской местности, были одеты очень плохо. Получить желанные ордера на одежду они не могли, так как ордера на промтовары доставались в основном квалифицированным рабочим. Новичкам приходилось одеваться на барахолках, то есть втридорога.

Однажды утром директор моторостроительного завода М.С.Жезлов, как обычно обходил свое предприятие. В механическом цехе в глаза бросилась станочница, стоящая босиком на полу, заваленном металлической стружкой. Подошел, спросил, кто такая. Оказалось, девчушка только недавно приехала на завод из села, а босиком стоит, потому что боится залить свои единственные тапочки, а другой обувки у нее нет. Директор приказал начальнику цеха немедленно выдать девушке рабочие ботинки. И уже через пару часов глаза девчушки светились счастьем. Но сколько таких – необутых, неодетых — работало на оборонных предприятиях Безымянки!

Особое негодование рабочего люда вызывали факты укрывательства, тайного распределения ордеров на дефицитные товары. Комиссия рабочего контроля установила, что в цехе завода имени Сталина, которым руководил Новоселов, большинство ордеров почему-то выдается начальнику мастерской Иваненко. Только за один месяц он получил ордера на шелк, шерстяную ткань, на валенки, шерстяные брюки и американские ботинки. Да и сам Новоселов чаще других получал ордера из рабочего фонда снабжения. Об этом комиссия прямо сказала начальнику цеха и предупредила, что это для него может плохо кончиться.

А бывало и наоборот – товары долгое время оставались невостребованными — их припрятывали в магазинах. В сентябре 1944 года комиссия рабочего снабжения обнаружила в трех магазинах ОРСа залежи непроданного дефицита и со всей скрупулезностью описала его, а потом довела до сведения общественности.

«В магазине № 1 имеется 56 дамских платьев полушелковых и 34 ватных одеяла. В магазине № 11 – 2000 пар дермантиновых тапочек, 600 пар брезентовых ботинок, 800 маркизетовых дамских блузок, 600 пар детской обуви, 430 трусов и маек.
В магазине № 13 – 69 пар мужских галош, 500 метров полушелковой ткани, 30 мужских хлопчато-бумажных костюмов, 470 пар парусиновых полуботинок, 53 пары кожаных дамских туфель, 167 мужских косовороток».

По накладным было установлено, что все это богатство лежит в магазинах давно, год и больше. Тем самым омертвлены государственные средства более чем на полмиллиона рублей. И это в то время, когда многим рабочим нечего надеть на себя!
Конечно, тех товаров, что лежали в магазинах, никак не хватило бы на всех заводчан. Рабочие люди одевались, кто как мог. В большом почете были портные, которые умели перелицовывать изношенную верхнюю одежду. Отдав такому свое старое пальто, можно было получить его через месяц почти как новое. На барахолках одежду не только продавали, но и активно меняли ее на более подходящий размер, частенько с приплатой.

В 1942 году предприятия Безымянки принялись решать проблемы дефицита. Например, резиновую обувь стали изготавливать на заводе № 1. Для этого было принято специальное постановление парткома, обязывающее всех начальников цехов обеспечить рабочей силой новый цех резиновой обуви.

На том же предприятии наладили ремонт перегоревших электролампочек. Для этого была создана специальная мастерская. Ее работники быстро освоили ремонт самых ходовых ламп до 60 ватт, а вот восстановление очень нужных заводу ламп на 250-500 ватт долгое время не получалось. Но потом заводские умельцы изготовили специальный стенд, решили вопрос с наполняемостью ламп азотом и дело пошло.

Каждый день в мастерской восстанавливали до 100 перегоревших ламп.
С кроватями неожиданно помогли агитаторы, которых многие на заводе воспринимали как назойливых мух. Однажды агитбригада пришла в общежитие Юнгородка, и стала собирать жильцов на беседу. Но оказалось, что в комнате не на чем сидеть: табуреток было по одной на пять человек, а кровати грозили развалиться. И тогда вместо лекции о положении на фронте, про которое и так все знали, стали говорить о быте и составлять списки необходимых в общежитии вещей.

Список оказался длинным. Кроме кроватей в него вошли тумбочки, корыта для стирки, стиральные доски, тазики и прочее и прочее. Агитаторы отдали список своему руководителю, а тот – в партком. И дело сдвинулось с мертвой точки. Цех Иткинда разработал конструкцию простой и надежной кровати с пружинной сеткой. Оказалось, что 3 слесаря в день могут делать до 10 таких кроватей. И скоро их первая партия — 50 штук — поступила в Юнгородок. После этого каждую неделю по пятницам агитаторов принимали в общежитии как самых дорогих гостей.

На заводах научились ремонтировать и восстанавливать буквально все, даже трамваи. По решению городских и областных властей заводу № 1 дали разнарядку на ремонт 20 трамвайных вагонов. Приказом по заводу была создана ремонтная бригада, которая работала на территории Кировского трамвайного депо. К 27-й годовщине Октября все 20 вагонов были перебраны, отремонтированы и покрашены.

Дефицит товаров трудовая Безымянка преодолевала сообща. На одних заводах мастерили резиновую обувь, на других фуфайки и ватные брюки, на третьих – ложки-вилки. Даже хозяйственное мыло научились варить. Для этого использовали сальные обрезки с кожевенных заводов, шквару с колбасных фабрик, шерстяной и валяльный жир.

После войны нарком авиационной промышленности А.И.Шахурин писал в своих мемуарах, что в те трудные годы авиастроители, помимо прекрасной боевой техники, изготовили 70 тысяч пар обуви, 30 тысяч изделий верхней одежды, 796 тысяч алюминиевых тарелок, почти 5 миллионов ложек, вилок, кружек и других предметов хозяйственного обихода. К концу Великой Отечественной чай из тарелок уже нигде не пили. А родившиеся на заводах мастерские ширпотреба помогли создать в послевоенное время крупномасштабное производство товаров народного потребления.

Заводской клуб

В первые месяцы войны работникам Безымянки было не до развлечений. Фронт требовал как можно больше оружия. Эвакуированные из Москвы, Воронежа, Киева, Тулы и других городов люди сутками не покидали свои цеха, выполняя напряженную программу выпуска штурмовиков Ил-2. Некогда было послушать даже радио, да и не у кого. Редкие по тем временам радиоприемники по постановлению правительства были изъяты у населения еще в августе. Новости с фронта приходили в виде сводок Информбюро через репродукторы городской радиосети. Зрителей в местных театрах стало значительно меньше, однако культурная жизнь в Куйбышеве не остановилась.

Еще в июле 1941 года драматический театр имени Горького перешел на репертуар военно-патриотического содержания и стал давать такие спектакли как «Парень из нашего города», «Партизаны в степях Украины», «Шел солдат с фронта», «Ключи от Берлина».

1 сентября Куйбышевский театр оперы и балета был объединен с театром оперетты. Новый Театр оперы, балета и музыкальной комедии тоже взял на вооружение патриотическую тематику – Поставил «Ивана Сусанина», «Свадьбу в Малиновке», «На берегу Амура», «Чапаевские дни». А потом стал выступать в воинских частях, в госпиталях, в цехах заводов. Только в 1941 году он дал 142 шефских концерта и один спектакль.

6 ноября в Куйбышев прибыл коллектив Большого театра Союза ССР. Несмотря на неустроенность быта, отсутствие реквизита, декораций, костюмов, артисты не хотели сидеть без дела и уже 11 ноября дали первый концерт в Куйбышеве. Были исполнены фрагменты из опер «Иван Сусанин», «Фауст», «Ночь перед Рождеством» а также романсы Шапорина, Мясковского, Равеля.

Государственный Центральный театр кукол под руководством С.В.Образцова в октябре 1941 года помимо сказок для детей показывал в Куйбышеве скетч Леонида Ленча «Сон Гитлера» и неизменно заканчивал выступления под бурные аплодисменты. Газета «Волжская коммуна» писала в те дни, что гастроли театра Образцова, бесспорно, являются крупным событием в жизни города.

В августе 1941 года во всех кинотеатрах Куйбышева начали демонстрироваться боевые киносборники, отснятые на фронтах Великой Отечественной. Они пользовались огромнейшим интересом у тружеников тыла. Зрители, затаив дыхание, следили за действиями бойцов Красной Армии, надеясь увидеть родные лица. С демонстрации этих документальных кинолент в цехах заводов начала зарождаться культурная жизнь Безымянки.

В 1941 году во всем огромном промышленном районе действовал один-единственный клуб Куйбышевского завода запасных частей – бывшего САЖЕРЕЗа, будущего 9ГПЗ. Он был построен в 1937 году на будущей улице Победы, которая тогда называлась 2-й улицей Безымянки, и в нем всегда кипела жизнь. Работали вокальный и танцевальный кружки. Драматический коллектив ставил спектакли «На дне», «Без вины виноватые», «Любовь Яровая», играл другие пользующиеся популярностью в народе пьесы. В клубе действовала единственная на всю округу библиотека, услугами которой пользовались свыше полутора тысяч читателей.

Небольшой кинозал этого дома культуры не мог вместить всех желающих, поэтому молодежь Безымянки нередко ходила в кино в город. Трамвайная линия в 1942 году еще только строилась. По воспоминаниям ветеранов, чаще всего шли пешком небольшими группами, с песнями и шутками. Многие шли босиком, чтобы не портить обувь. На трамвайном кольце возле клинической больницы обувались и ехали кто в кино, кто на танцы. Возвращались заполночь, очень уставали. Поэтому даже в самое трудное военное время на Безымянке очень остро стоял вопрос о строительстве собственных очагов культуры.

14 апреля 1943 года в Куйбышеве был создан трест № 11, специально
предназначенный для строительства предприятий авиапрома, а также жилых домов и культурно-бытовых объектов для этой отрасли. Одной из первоочередных строек было заявлено строительство дома культуры «Родина». Он был введен в строй в 1943 году и официально передан на баланс эвакуированному из Воронежа авиазаводу № 18. Но свои мероприятия проводила здесь вся трудовая Безымянка.

К этому времени практически на всех завода под руководством местных комсомольских организаций велась клубная работа. В мае 1943 года при заводском комитете завода имени Сталина был создан коллектив художественной самодеятельности. Он объединил любителей пения, музыки, танцев, а также цеховые драмкружки. В июне начал создаваться джаз-оркестр. Специально для него был приобретены рояль, аккордеон, саксофон, скрипки. Дело оставалось за малым – найти музыкантов. Через газету «Сталинец» в джаз пригласили «товарищей, умеющих играть по нотам на рояле, саксофоне, скрипке». В 14-тысячном коллективе авиастроителей такие нашлись. И скоро оркестр приступил к подготовке музыкального сопровождения праздничных вечеров.

За неимением своего клуба молодежь завода № 1 проводила вечера в общежитиях Юнгородка. На литературные встречи приглашали местных поэтов и писателей Арбенина, Орлову, Рахилло. Они не только читали свои стихи, но и рассказывали о творчестве Пушкина, Горького, Маяковского. После таких встреч у многих рабочих появлялось желание взять книжку, чтобы прочитать произведения известных писателей, тем более что при завкоме имелась библиотека. В годы войны она считалась лучшей на Безымянке.

В разгар сражений Великой Отечественной, в августе 1943 года библиотеке завода № 1 было присуждено переходящее Красное знамя ВЦСПС и первая денежная премия в сумме 8000 рублей. Это была награда за небывалый рост читательского актива, высокую оборачиваемость книг, умелую работу с общественно-политической литературой.

В годы войны выпуск художественной литературы был практически прекращен. Тем не менее, фонды заводской библиотеки продолжали пополняться. Ее работники скупали литературу у частных лиц, в букинистических магазинах и на рынках. Для этого завод выделял необходимые средства. Сильно изношенные тома библиотекари реставрировали, переплетали и снова пускали в оборот с помощью активистов-книгонош, библиотек-передвижек, тематических выставок. К 1943 году заводская библиотека располагала крупнейшим на Безымянке фондом 14750 книг. Из них 4700 было приобретено у частных лиц в военное время.

В заводской библиотеке было немало детской литературы. Она помогала учителям и учащимся готовить школьные вечера, театрализованные представления. В праздничные дни для учащихся младших классов приглашали артистов Куйбышевского кукольного театра. Детей постарше возили в город на спектакли Театра оперы, балета и музкомедии и ТЮЗа.

Родившийся в Куйбышеве в 1930 году театр юного зрителя с началом войны был временно закрыт. Но уже через год городские власти поняли, как нужен этот театр самарской детворе. В июне 1943 года ТЮЗ возобновил работу, и стал показывать сказки для детей, спектакли на современные темы, высокую классику.

Выездные спектакли городских театров нередко проходили и в клубе «Родина». Их часто заказывали крупные предприятия Безымянки. Но вечера, которые проводились в «чужом» клубе, не всегда получались удачными. Например, объявленный на 3 сентября 1944 года «вечер с грандиозной программой, спектаклем «Надежда Дурова», танцами и развлечениями» вызвал разочарование молодежи. Зрителей сначала долго не пускали в клуб, а когда двери открылись, выяснилось, что танцев не будет, потому что нет баяниста. Сразу после спектакля заводчан попросили освободить помещение, хотя купленные билеты обещали большую, разнообразную программу.

Большому заводу нужен был свой собственный очаг культуры, и он, наконец, появился в 1944 году. Это был клуб с символическим названием «Победа». Впервые о нем узнали работники завода из публикации в многотиражке «Сталинец»: «Нашему заводу передан новый клуб «Победа». Наконец-то разрешится давно наболевшая проблема с местом для культурного отдыха рабочих и особенно молодежи». Это известие взбудоражило весь завод. Для нового клуба срочно создавались кружки: хоровой, танцевальный, джаз-оркестр, духовой оркестр. Укомплектовывались штаты, заказывалась мебель, шторы, занавес для сцены.

25 ноября 1944 года клуб «Победа» был торжественно открыт. В присутствии знатных людей завода и членов их семей, представителей родственных предприятий, руководителей города и авиапрома состоялся грандиозный вечер, закончившийся большим концертом. В нем приняли участие любимые артисты Куйбышева – Чекмасова, Шебуев, Алмазов, Ядов, Ефремова, солисты театра оперы и балета, артисты филармонии. Они поздравляли заводчан с большим событием в их культурной жизни, а молодежи пожелали творческих достижений на новой сцене.
Уже через несколько дней в новом клубе работники завода увидели оперетту «Сильва» в постановке Куйбышевского театра музкомедии. Потом спектакль театра драмы «Площадь цветов», потом несколько концертных программ филармонии. В предпоследний день декабря в клубе состоялся великолепный бал-маскарад. Прошли елки для детей. В победный 1945-й год авиастроители вступали с собственным очагом культуры, прекрасным настроением и большими творческими замыслами.

Аграрный цех завода

Новое, как известно, это хорошо забытое старое. Осенью 1941 года, когда население Куйбышевской области увеличилось за счет эвакуированных почти на 100 тысяч человек и стало остро не хватать продовольствия, вспомнили про ОРСы. Отделы рабочего снабжения родились еще в 1932 году и очень хорошо помогли в свое время обеспечению предприятий продовольствием, промтоварами, способствовали развитию торговли, созданию подсобных хозяйств. В пору расцвета они давали свыше 20 процентов розничного товарооборота в стране.

Новому витку развития рабочего снабжения дала толчок Самара, тогда Куйбышев. Именно здесь, в эвакуированном из Москвы Госплане осенью 1941 года было принято решение о создании на предприятиях собственных отделов снабжения. В марте 1942 года эта идея была одобрена и утверждена решением Совнаркома СССР и Государственным Комитетом обороны.

Согласно этому документу при заводах создавались отделы, которые изыскивали дополнительные источники питания и снабжения своих рабочих самым необходимым. Им разрешалось открывать собственные магазины, столовые, мастерские по ремонту и пошиву одежды, обуви, а также заводить подсобные хозяйства по выращиванию свиней, крупного рогатого скота, вести производство зерновых, овощей и картофеля. Правительство освободило эти хозяйства от обязательных поставок продукции. В фонд государства частично сдавались лишь зерновые и молоко. ОРСам была передана большая сеть магазинов, складов, ледников и других хозяйственных помещений. А также огромные земельные площади, не занятые колхозами.

В общей сложности в Куйбышевской области было создано 1885 подсобных хозяйств, им было выделено 55,5 тысяч гектаров земли. Однако на первых порах эти земельные площади использовались из рук вон плохо.

У заводов не было собственной сельскохозяйственной техники – плугов, культиваторов, сеялок. Не было семенного материала: семян не хватало даже колхозам, и они ничем не могли поделиться с заводчанами. Подсобные хозяйства бедствовали.

Завод «Кинап» долго просил «Сельхозснаб» продать два плуга и культиватор. Но эта техника была на строгом счету, и кинаповцам отказали, предложив изготовить плуги своими силами. Тому же заводу дали план на откорм 30 свиней, а поросят не выделили, но зато осенью строго спросили, почему не выполнен план. И так было везде, по всей области. Хозяйство Станкозавода вместо прибыли принесло 40 тысяч рублей убытка. У Ватной фабрики убытки составили 48 тысяч рублей, а у льнокомбината в Мелекесе 63 тысячи рублей.

Почти все подсобные хозяйства Безымянки в первый год тоже сработали вхолостую или с убытками. Завод имени Сталина не смог хорошо подготовиться не только к первому, но даже и ко второму сельскохозяйственному году. Два трактора «Дизель» были плохо отремонтированы и весной больше стояли, чем работали. В результате к 20 мая 1943 года 740 гектаров земли все еще не были засеяны зерновыми, а картофеля и овощей было посажено в два раза меньше, чем намечалось. Ремонт комбайнов к началу лета еще не начинался, потому что ремонтная мастерская в подсобном хозяйстве не была оборудована. Небольшой токарный станок сюда привезли, но в мастерской не было даже наждака, чтобы заточить режущий инструмент.

Долгое время бичом в работе подсобного хозяйства был плохо поставленный учет труда, горючего и вспомогательных материалов. Трактористы не знали, сколько им нужно за день вспахать земли, сколько потребуется горючего, и какие запчасти понадобятся в первую очередь. Отбор семенного картофеля поручили дояркам хозяйства, загруженным на основной работе всего на треть. Но из 8 человек на перебор клубней выходили лишь трое-четверо, и заготовку семян чуть было не сорвали. Завод потребовал от директора хозяйства Сараева соблюдения трудовой дисциплины и выполнения графика работ.

Постепенно работа хозяйства все же стала налаживаться. Лучше других справлялся со своими обязанностями участок А.Литвинова, в ведении которого находилось три четверти всех посевных площадей. Литвинов оказался хорошим, рачительным хозяином. Он не стал ждать, когда ему привезут необходимые семена, а разослал своих людей на их поиски и закупку. Рабочий день на его участке был расписан до минуты и полеводы знали, что будут делать завтра и послезавтра, и могли что-то делать заранее. Организацию труда на участке Литвинова стали приводить всем в пример. Появились в хозяйстве и другие лидеры.

В августе 1943 года в буфеты и столовые завода стали поступать первые красные помидоры собственного производства. Это звено Тимофеевой, вовремя прополов свои 16 гектаров овощей, получило неплохой урожай и начало его отгрузку. К 1 сентября комбайнеры Панарин и Захаров первыми убрали 180 га зерновых, получили за это по 10 пудов хлеба каждый и обязались убрать еще 300 га до конца сезона. На завод из подсобного хозяйства стали поступать картофель, морковь, свекла. Полностью план по заготовкам овощей в тот год не был выполнен, но и полученный урожай был хорошим подспорьем в работе столовых.

К третьему полевому сезону аграрный цех завода имени Сталина подготовился значительно лучше. Из 18 тракторов к марту 1944 года 14 были отремонтированы и приняты государственной комиссией. Для того чтобы полевые работы можно было вести и ночью, на трактора установили фары. Впервые, еще по снегу, стали вывозить на поля навоз. Эта работа выполнялась с помощью заведенных хозяйством лошадей и бычков. Было налажено выращивание собственной капустной рассады в собственных парниках. Для этого изготовили и застеклили 350 рам, завезли навоз и высадили 240 тысяч корней капусты. Из них 10 тысяч корней предназначалось для своих, заводских огородников. Для того чтобы обеспечить хозяйство и рабочих дефицитными семенами моркови, свеклы, лука, директор дал задание цехам изготовить партию предметов ширпотреба для обмена их на семена.

Напряженный труд работников подсобного хозяйства и командированных на прополку овощей заводчан стал давать свои плоды. Особенно удался картофель. Уже в июле взятые на пробу кусты имели до десятка клубней весом по 150 граммов каждый. Хорошо принялась капуста. С первого укоса хозяйство заготовило около 900 тонн отличного сена для своих лошадей и коров. Организованно началась уборка зерновых. Чтобы быстрее убрать урожай, завком организовал воскресник, в котором приняло участие свыше 250 заводчан. Они вели прополку овощей, скирдовали солому, рыли картофель для столовых и за все это были вознаграждены вкусным обедом от подсобного хозяйства.

Урожай третьего полевого сезона удался. Но к нему оказались не готовы заготовители. Вместо необходимых пяти грузовиков, оборудованных специальными клетками для перевозки капусты и других овощей, смогли оборудовать лишь две машины, да и те то и дело ломались. Катастрофически не хватало мешков для перевозки картофеля. С отставанием велся ремонт овощехранилищ.

В сентябре директор завода Литвинов закрепил за каждым цехом определенный участок подсобного хозяйства. Темпы заготовки картофеля возросли. Но для его перевозки в город требовалось до десяти железнодорожных вагонов в день, или 80 грузовых автомобилей, а вагонов выделяли не более двух. Грузовиков вообще негде было взять – их на заводе и так не хватало. Перевозка овощей затянулась до середины октября, и все-таки урожай был спасен. Заводские столовые были обеспечены картофелем, солеными огурцами, квашеной капустой. А в магазины ОРСа стали поступать своя мука и пшено.

Постепенно подсобное хозяйство набиралось опыта. На следующий год ремонт тракторов был закончен уже к 1 февраля и ремонтники даже завоевали Переходящее Красное знамя за досрочное выполнение работ. Изменили систему труда на полях. Теперь каждой бригаде дали свой участок, на котором она должна работать до конца уборочной и отвечать за весь собранный урожай. Хозяйство полностью обеспечило себя семенами и рассадой. Весной 1945 года аграрный цех вовремя приступил к севу зерновых и посадке картофеля. В результате к 9 сентября заводской продовольственный цех рапортовал о выполнении поставок зерна государству и выполнил план хлебозаготовок на 102 процента. Картофеля было заготовлено около двух тысяч тонн а капусты — свыше 600 тонн. Немало собрано огурцов и помидоров.
Все работы по уборке урожая были завершены к 20 октября, а 5 ноября закончили закладку овощей на зимнее хранение. Путем проб и ошибок завод научился обеспечивать себя продовольствием.

Спасибо тебе, картошка!

Как известно, картофель в России появился еще при Екатерине Второй и очень быстро получил всенародное признание, потому что поле, засеянное картофелем, давало пищи больше чем любая другая сельскохозяйственная культура. Сейчас мы знаем, что в клубнях содержится много витаминов и микроэлементов, необходимых для существования человека. Но в 1941 году было не до полезных свойств картошки, была бы сама она в достатке. А ее остро не хватало городскому населению, увеличившемуся за счет эвакуированных более чем на 200 тысяч человек. Нужны были экстренные меры для обеспечения горожан продовольствием, и они были приняты.

В те годы любое важное для страны дело начиналось с одобрения общественно-полезных починов. После полуголодной зимы 1941-1942 года правительство страны взялось за развитие огородничества, и для этого, как всегда, нашло положительный пример.

В марте 1942 года все газеты Куйбышевской области опубликовали Постановление Президиума Всесоюзного Центрального Совета Профессиональных Союзов «О выполнении Московским обкомом профсоюза рабочих среднего машиностроения и завкомом Электролампового завода постановления секретариата ВЦСПС о развитии огородничества рабочих и служащих». Название документа длинное и трудночитаемое, но оно отражало суть нового движения и необходимую правительственную поддержку.

В постановлении говорилось, что массовое развитие огородничества является важнейшей государственной задачей в обеспечении продовольствием. Что фабрично-заводским и местным комитетам нужно добиться отвода земли под огороды, развивать индивидуальное и коллективное огородничество, оказывать помощь вспашкой земли, обеспечением семенами и рассадой. В документе говорилось даже о необходимости применять передовые методы при посадке картофеля, об организации сбора верхушек клубней для семян, а также заготовки золы и навоза для удобрения участков.

По всей стране, занятой производством продукции для фронта, началось еще и освоение пригородных земель, пригодных для выращивания овощей и картофеля. В Куйбышевской области на развитие огородничества и заводских подсобных хозяйств весной 1942 года было выделено 55,5 тысяч га земли. Если в 1941 году в губернии было 20 тысяч огородников, то в 1942 году их стало более 100 тысяч, а к 1944 году — 212,5 тысяч! Даже в засушливом 1943 году каждая куйбышевская семья собрала со своего участка в среднем 320 килограммов картофеля и овощей. Это было огромное подспорье в снабжении населения продовольствием. Но путь к урожаю был долгим и трудным.

Начать с того, что предельно загруженные возросшей программой выпуска штурмовиков Ил-2, работники безымянских заводов в 1942 году припоздали с организацией выделения участков. Например, на заводе имени Сталина уточнение числа огородников затянулось до мая. Задержались и с изготовлением инвентаря – лопат, мотыг, граблей. Достаточного количества семян негде было взять, потому что не хватало даже пищевого картофеля, а семена лука, свеклы, огурцов можно было приобрести только на рынке, втридорога. В результате огородники посадили картофель и овощи лишь к концу мая, на месяц позже лучших агротехнических сроков и получили никудышный урожай.

Но даже и этот первый картофель частично был разворован. Газета «Сталинец» писала в октябре 1942 года о задержании спекулянта Зазнова, который продавал рабочим заводской картофель по цене 4 рубля 75 копеек за килограмм, тогда как завком установил цену всего 65 копеек. Жалобы на злоупотребления при продаже картофеля шли всю осень. В конце года совет огородников при завкоме завода № 1 честно признал, что полевой сезон был провален и взялся исправлять положение.
Уже в январе 1943 на заводе № 1 был организован сбор верхушек клубней картофеля, заказаны семена и рассада овощей. Зимой же начался ремонт тракторов для вспашки огородов, стали создаваться запасы горючего. Ранней весной всем желающим были выделены участки земли без ограничения по размерам. Получилось 11 гектаров. Землю организованно вспахали, поставили охрану.

Завком закупил для членов семей фронтовиков и бесплатно передал им семенной картофель, рассаду капусты и помидор. Была организована доставка людей на прополку, а чтобы не было сутолоки, составили график посещаемости огородов. С железной дорогой договорились об организации четырех дополнительных остановок поездов близ участков. Железнодорожники пошли навстречу горожанам и разрешили бесплатный провоз овощей и картофеля в период уборки. Вот тогда-то и были получены 320 килограммов картофеля и овощей в среднем на семью.

По сегодняшним меркам это был очень скромный урожай, но его удалось сберечь, потому что заводской комитет принял решение разрешить тем работникам завода, которые жили на первых этажах жилых зданий сделать погреба у себя под полом. А с заводскими овощехранилищами договорились поместить на хранение урожай тех заводчан, которые не имели своих погребов. Все знали, что предстоящая зима будет трудной.

Летом 1943 года засуха погубила в колхозах даже хорошие посевы. Средняя урожайность зерновых составила 4,9 центнера с гектара. Если в нелегком 1942 году хозяйства области сдали государству 318 тысяч тонн зерна, то в 1943 году – в два раза меньше – 145,2 тысяч тонн. Куйбышевская область оказалась на грани бедствия.

Первыми, как всегда, пострадали сами крестьяне. Они с осени стали употреблять в пищу различные суррогаты – желуди, семена лебеды, крапиву. Хлеб пекли пополам с картошкой, с просяной лузгой или подсолнечным жмыхом. Питались даже трупами павших от бескормицы животных. После того, как было отмечено несколько случаев гибели людей от голода, в высокие инстанции стали поступать донесения о бедствии. На учет были взяты ослабленные дети и взрослые. Их через колхозы и потребкооперацию стали обеспечивать дополнительным питанием.

Весной 1944 года пришла новая беда. Изголодавшиеся крестьянские ребятишки выходили на освободившиеся от снега поля и собирали для еды колоски прошлогоднего хлеба. Откуда им было знать, что перезимовавшие под снегом колосья и семена проса таят смертельную опасность – грибок, вызывающий септическую ангину. После первых же смертельных случаев по всей области стали вести разъяснительную работу, строжайше запретили сбор прошлогодних колосьев. Но все равно в зиму 1943-1944 года от недоедания и септической ангины погибло немало людей.

На заводах Безымянки положение с продовольствием той зимой было гораздо лучше. Сказалась прибавка, полученная с заводских огородов. Картошка стала самым распространенным домашним блюдом. За неимением жиров ее чаще всего просто варили. Искусные хозяйки делали из нее всевозможные запеканки, котлеты, зразы и прочие вкусности, пользующиеся популярностью даже в наши дни. Подмерзшая и подгнившая картошка тоже не пропадала: из нее тайком гнали самогон. Ближе к весне клубни мыли особенно тщательно, а очистки сохраняли. Когда кончалась картошка, из очисток можно было сварить суп. Из них даже готовили «искусственный мед» — патоку. В газете «Правда» была опубликована заметка, как из картофельных очисток можно получать до 15 процентов заменителя меда. Словом, картошка в те годы была настоящим национальным спасением. Огромное спасибо ей за это!

Женщинам и детям

В годы войны женщины были главной рабочей силой в тылу. Они трудились в колхозах, на заводах, на стройках. Выхаживали раненых, учили детей в школах, заменяли родителей сиротам в детских домах. А многие воспитывали еще и собственных детей. Вырастить ребенка нелегко даже в наше обеспеченное время, а в годы войны это было стократ труднее. Особенно тяжело приходилось женщинам, мужья которых воевали на фронте.

Забота о женах фронтовиков считалась важнейшей обязанностью хозяйственных руководителей тыла. Но эти обязанности тоже выполнялись по-разному. Множество писем-жалоб уходило на передовую от жен красноармейцев. Мужья читали их своим политрукам, а потом через военные политорганы многие из этих писем направлялись в ЦК ВКП(б) и обкомы партии для принятия мер.

«В настоящее время по Куйбышевской области учтена 150491 семья военнослужащих, которым выплачено госпособий на сумму 49336 тысяч рублей», — сообщал в феврале 1942 года в ЦК ВКП(б), отвечая на жалобы, секретарь обкома партии Никитин. Он приводит цифры трудоустройства жен фронтовиков, количество отремонтированных для них квартир, заготовленных дров, выданных продуктов питания, одежды, обуви и т.д.

Однако этой помощи, конечно, было недостаточно. Руководители предприятий пытались поддержать красноармеек своими силами. 4 октября 1944 года при заводе № 1 открылись ясли для малышей работающих женщин. Детей жен фронтовиков принимали сюда в первую очередь. Ребят постарше направляли летом на заводскую дачу. В 1944 году на ней побывало более 500 ребят, отцы которых воевали на фронте. Семьям военнослужащих работники завода отчисляли свой дневной заработок. Причем старались выполнить нормы в этот день на 200-300 процентов. А лучшие производственники, такие как Сливкин и Горошко выполнили свои нормы более чем на 500 процентов.

Для беременных женщин по решению ВЦСПС устанавливался увеличенный вдвое дополнительный продовольственный паек, им полагался комплект белья для новорожденных. Для них и для кормящих матерей открывались специальные дома отдыха, оказывалась первоочередная медицинская помощь в местных поликлиниках и здравпунктах.

Когда заработало подсобное хозяйство завода имени Сталина, директор завода Литвинов распорядился выделить на питание работницам, ожидающим детей, дополнительно в месяц по 6 килограммов свежих овощей, по 3 литра молока и по 1килограмму крупы дополнительно к карточкам из продукции подсобного хозяйства.

8 июля 1944 года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР об увеличении государственной помощи беременным женщинам и матерям, об установлении почетного звания «Мать-героиня» и об учреждении ордена «Материнская слава» и медали «Медаль материнства».

В Указе говорилось об увеличении ежемесячных денежных пособий матерям при рождении третьего и каждого последующего ребенка. О продлении отпуска по беременности и родам работающим женщинам с 63 до 77 календарных дней. Беременные женщины не должны были привлекаться к сверхурочным работам. Им увеличивались нормы отпуска продуктов. Многодетным матерям на 50 процентов снижалась плата за помещение детей в детские сады и ясли. Для кормящих матерей расширялась сеть молочных кухонь, создавались комнаты для кормления грудных детей и комнаты личной гигиены. А для того чтобы лучше одеть и обуть малышей, было запланировано строительство новых предприятий по производству обуви и одежды.

В этом же Указе говорилось об учреждении ордена «Материнская слава», которым награждались женщины, родившие семь и более детей и медали «Медаль материнства» тем, кто воспитал 5-6 детей. Указом устанавливался налог на холостяков, одиноких и малосемейных граждан. Мужчины и женщины в возрасте свыше 20 лет при отсутствии детей должны были уплачивать 6% от своего дохода государству. От налога освобождались только военнослужащие, их жены, инвалиды и граждане, потерявшие детей в годы войны.

Новый Указ широко обсуждался на всех уровнях. Все его одобряли, но как нередко бывает, к выполнению относились формально. Поэтому вскоре посыпались жалобы. На заводе № 1 работница Н.Андреенкова из цеха Мерхера жаловалась на то, что почти месяц не может получить карточку дополнительного питания по беременности. Мастер Смуров сетовал на то, что полгода не может отоварить ордер на детское приданное – в ОРСе нет детского белья. Группа молодых матерей из призаводского поселка возмущалась полным отсутствием медицинского обслуживания детей в своем районе.

Через полгода после выхода Указа о мерах по защите материнства и детства состоялась сессия Куйбышевского городского Совета депутатов трудящихся по этому вопросу. Председатель горисполкома Васильев доложил собравшимся о том, как реализуется Указ Президиума Верховного совета СССР от 8 июля 1944 года. Он сказал, что в Куйбышеве возросла сеть детских учреждений и учреждений по охране материнства и детства. Кроме имеющихся четырех детских пищевых станций, создано еще три. Сеть детских учреждений возросла с 82 до 130. Открыты пять детских консультаций, больница, два детских дома и другие учреждения. За последнее время многодетные и одинокие матери получили большую государственную помощь. Выплачено 6.781 тыс. рублей государственных пособий, 287 многодетных матерей награждены орденами «Материнская слава» и медалями «Медаль материнства».

Вместе с тем Васильев обратил внимание горожан на крупные недостатки в реализации Указа об охране материнства и детства. Многие детские учреждения, и в том числе учреждения ведомственных предприятий, работают неудовлетворительно. В детяслях №№ 59, 57, 1, в детяслях завода Катэк недостает оборудования, нет игрушек, плохо организовано питание и воспитательная работа.
Тов. Васильев подверг критике работу руководителей гороно, горздрава, горторготдела, а также руководителей предприятий легкой промышленности за неудовлетворительное обслуживание детдомов. Его активно поддержали участники сессии.

— Отдельные ОРСы предприятий, — заявила заведующая горздравотделом т. Баженова, — совершенно не выделяют дополнительных фондов продуктов из подсобных хозяйств беременным женщинам, кормящим матерям и детским учреждениям. К таким относятся завод им. Масленникова, станкозавод и др. Сеть общественного детского питания в городе не развита, в имеющихся столовых не хватает мебели, посуды. Здесь грязно.

Директор молочного завода т. Шубт пытался оправдать свою плохую работу по обеспечению молоком и молочными продуктами детей и беременных женщин тем, что заводу не помогают городские организации. Но депутаты резко осудили беспомощность тов. Шубт и указали ему на неповоротливость и отсутствие инициативы в деле обеспечения города молоком.

Депутаты вскрыли такие факты, когда в магазинах для беременных и кормящих матерей выдавались растительные жиры вместо животных, даже в тех случаях, когда животные жиры имелись в наличии. В магазинах отсутствует необходимое оборудование: нет столов, стульев, даже скамеек для отдыха женщин.

Особенно резко депутаты критиковали работу местной промышленности, предприятий и артели, изготовляющих детскую обувь, одежду, игрушки. Ни качество, ни количество этой продукции совершенно не удовлетворяют потребностей. Промкооперация, горкоопинсоюз, горлегпром, горместпром свои производственные планы в среднем по отдельным видам изделий в 1944 году выполнили лишь на 15,8 процента. Неудовлетворительно выполнен производственный план и в первом квартале текущего года. Сессия горисполкома настаивала на немедленном устранении названных недостатков.

Много лет прошло после выхода Указа о дополнительных мерах по защите материнства и детства. За это время было принято немало других важных правительственных решений на эту тему. Но тот Указ военного времени дорог для нас прежде всего тем, что он в самую трудную военную пору помог женщинам-матерям вырастить и поставить на ноги первое послевоенное поколение россиян. Он дал возможность воспитать новую трудовую смену рабочей Безымянки.

Учиться, учиться и учиться

Этот лозунг был очень популярным в советское время. Взятый из ленинской статьи «Лучше меньше, да лучше», написанной в 1923 году, он помог бывшей крестьянской России одолеть неграмотность и стать самой читающей в мире страной. Не потерял своей актуальности этот лозунг даже в трудное военное время.

Война забрала на фронт многих дипломированных, умелых специалистов. На смену им пришли практики с большим опытом работы на производстве, но невысоким уровнем образования. Многократно возросшая программа выпуска военной техники требовала дополнительных рабочих рук. Для работы на заводах Безымянки была мобилизована сельская молодежь, как правило, имевшая за плечами лишь начальное образование при полном отсутствии опыта работы со сложной техникой. Таких парней и девчат направляли в ремесленные училища и школы ФЗО.

При авиазаводе № 1 школа ФЗО была организована в октябре 1943 года. Подростки, прибывшие из сел Куйбышевской области, были размещены в отремонтированных бараках Юнгородка и сразу же распределены по цехам. Училище готовило токарей, фрезеровщиков, слесарей, газосварщиков, медников, плотников. Парней и девчат направили в соответствующие производства и закрепили за мастерами. Их обеспечили трехразовым питанием в заводской столовой, дали обмундирование, постельные принадлежности и стали учить профессии.

В течение шести месяцев они должны были освоить основы металловедения, слесарного дела, познакомиться с устройством станков и оборудования и как можно быстрее включиться в работу.

Бывшую колхозницу Катю Смагину направили в цех Шалфеева в группу газосварщиков. Когда она научилась держать в руках газовую горелку, стала просить работу по заданию. Но мастер опасался, что выполненная Катей сварка узлов самолета будет некачественной, и медлил с зачислением ее в рабочую группу. Тогда девушка стала практиковаться на сварке бросовых железок и отходов производства. Мастер оценил ее старание, стал доверять несложные детали, а потом перевел на сдельную работу. В феврале, через три месяца учебы, на производственной практике Катя впервые заработала 250 рублей. В марте получила 550 рублей, да еще ей дали премию за усердие. А в апреле, перед самым выпуском из школы ФЗО, она заработала 720 рублей – почти столько же, как и многие квалифицированные сварщики.

Таких способных девчат и ребят в первом выпуске было немало. 58 человек – 60 процентов учащихся получили четвертый рабочий разряд, хотя их планировали обучить до третьего. Остальные тоже выполнили квалификационные нормативы и стали прекрасными производственниками.

В мае 1944 года при заводе № 1 открылись ремесленные училища № 26 и 27. Из-за того, что помещения для теоретических занятий еще не были готовы, ребят сразу определили на производственную практику, и они постигали азы своих профессий в цехах. А теорию им преподавали прямо в общежитии, путем проведения бесед. Потом помещения для занятий дали, но они оказались тесными и неприспособленными. Преподаватели стали жаловаться на невнимательность заводских служб к нуждам училища. Это дошло до руководства завода, и директор В.Я.Литвинов издал специальный приказ о помощи заводской кузнице кадров.

В нем говорилось об открытии еще семи классных помещений со всем оборудованием. О выделении еще 17 воспитателей для работы в общежитиях. Об открытии в столовой № 1 специального зала для учащихся РУ. А еще директор приказал радиофицировать общежития, обеспечить их необходимым инвентарем, открыть для учащихся свой клуб, построить на территории городка баню и прачечную и обеспечить их газовым отоплением. И все это в самые короткие сроки – до февраля 1945 года. Вот тогда и началась полноценная подготовка рабочих кадров для завода.

Впрочем, на завод приходила молодежь не только из ремесленных училищ. На производство шли старшеклассники куйбышевских школ, надеясь получить хороший паек и приличный заработок. Многие были готовы продолжить учебу вечером после работы. Спрос на вечернее обучение был велик, и заводскому комитету пришлось поставить перед руководством завода вопрос об открытии школы рабочей молодежи.

Летом 1944 года у проходных завода появились объявления о наборе учащихся в вечернюю школу с 5-го по 10-й класс. Для тех, кто давно прервал учебу, были организованы консультации для поступления в нужный класс.

В школу записалось 450 человек, но на первое занятие в декабре пришло только 303 учащихся. А регулярно посещали ШРМ лишь 240 заводчан. Потом их стало еще меньше. Многие перестали ходить в школу из-за сверхурочной работы. Особенно трудно приходилось вечерникам из цехов, которыми руководили Калугин и Журавлев. Эти начальники не хотели знать про приказ Наркома авиапромышленности о создании условий для учащихся вечерних школ. Их пришлось поправлять.

Были проблемы и с организацией учебного процесса. В школе не хватало преподавателей математики и иностранного языка. Не был укомплектован технический персонал. В школьном бараке не хватало канцелярских столов, табуреток, чернильниц. А туалет находился во дворе, на отшибе. Тем не менее, те, кто хотел учиться, упорно продолжали ходить на занятия.

1 августа 1945 года в школе начались выпускные экзамены. Особенно отличились выпускники 10-го и 7-го классов. На испытании по русскому языку и литературе более 20 учащихся получили оценку «5». Сварщик Сергей Карпович окончил школу с золотой медалью. Ученицы 9-го класса Чернис, Трахтенберг и Шнитман получили похвальные грамоты. Только на отлично закончили свои классы работницы завода Мурашова, Костромская, Зайцев.

Оценив первые успехи работы школы, директор завода Литвинов премировал лучших учащихся и весь преподавательский состав. А самое главное – обещал в новом учебном году выделить школе новое здание с классами на 450 учащихся. И слово свое сдержал!

Сотни выпускников заводской школы рабочей молодежи продолжили образование в техникумах и вузах Куйбышева. Многие из них стали дипломированными специалистами авиационной промышленности и пришли на инженерные должности завода № 1 – будущего «ЦСКБ-ПРОГРЕСС». Они внесли свой весомый вклад в создание космической техники.

Авиационный институт

Во время войны все безымянские предприятия Авиапрома испытывали острый недостаток инженерных кадров. В Куйбышевской области до войны действовало 8 вузов и 35 техникумов, но не было ни одного учебного заведения авиационного профиля. 16 марта 1942 года Куйбышевский обком ВКП(б) принял постановление:

16. 04. 1942 г. Постановление Куйбышевского обкома ВКП(б):
1. Просить Государственный Комитет Обороны разрешить открыть в г. Куйбышеве авиационный институт на базе существующего индустриального института, сохранив факультет боеприпасов.
2. Закрепить за авиационным институтом весь наличный педагогический персонал индустриального института и учебное оборудование.
3. Предложить директору завода № 24 т. Жезлову освободить переданные под общежития рабочим учебный и административный корпуса индустриального института за счет переселения рабочих в другие помещения.
4. Считать целесообразным открыть при авиаинституте вечернее отделение без отрыва от производства.

ГКО ответил согласием и 1 октября 1942 года новый институт принял студентов. Такой ВУЗ просто не мог не появиться в Куйбышеве. По крайней мере шести крупным предприятиям авиастроительного профиля остро не хватало инженерных кадров. Вузу было предоставлено два учебных корпуса: на Молодогвардейской, 151 и на Ульяновской, 18. Занятия вели ученые, эвакуированные из Москвы, Ленинграда, Киева, Харькова и других городов страны. Среди них — будущий вице-президент АН СССР И.Д.Миллионщиков, член-корреспондент АН Белорусской ССР М.Г.Крейн, профессора А.М.Сойфер, Н.И.Резников, М.И.Разумихин и другие.

Директором института был назначен бывший начальник цеха завода № 1 имени Сталина Ф.И.Стебихов. Он заслуживает того, чтобы рассказать о нем подробнее.
Федор Иванович Стебихов родился в 1899 году в городе Кричеве Могилевской области в семье крестьянина-бедняка. В 1913 году поступил в местную ремесленную школу. Потом была армия, работа в ЧК по борьбе с беспризорностью, рабфак, учеба в Московском механико-машиностроительном институте имени Баумана. После института он был направлен на работу в конструкторское бюро завода № 1. В 1939 году Стебихова назначили начальником цеха.

Федор Иванович чудом избежал сталинских репрессий. Один из сослуживцев написал на него донос. Но эта бумага по счастливой случайности попала в руки следователю, с которым Стебихов был знаком еще по совместной работе в борьбе с беспризорностью. Старый товарищ выручил его, уничтожив донос. И вместо тюрьмы Федор попал в торгпредство в Германии – закупать новое оборудование для завода.
Почти год Стебихов работал за границей, его ожидало повышение по службе, но тут грянула война. Она застала его дома, в Москве, во время очередного отпуска. Когда начались бомбежки столицы, Федора Ивановича направили в Куйбышев на завод № 122 – готовить базу для эвакуации завода имени Сталина. Туда же отправили и его семью.

Неделями не покидая территорию завода, Федор Иванович наладил будущее производство. Потом принимал из Москвы оборудование и людей, распределял их по корпусам. А когда завод приступил к работе на новом месте, стал начальником механического цеха, основу которого составляли станки-автоматы.

Его считали одним из лучших руководителей на заводе. Редкий приказ директора обходился без упоминания в качестве примера хорошей работы цеха Стебихова. Федора Ивановича хвалили за хорошо организованное социалистическое соревнование, за систематическое перевыполнение заданий, высокую дисциплину, умелую работу с кадрами. Он взял за правило лично беседовать с каждым из принимаемых на работу в цех. Безошибочно оценивал возможности и способности новичка и направлял его туда, где он мог принести наибольшую пользу производству. Вот один из последних приказов по заводу, где упоминается имя Стебихова.

Приказ
по заводу от 24 июня 1942 года

Коллектив цеха т. Стебихова взятые на себя обязательства о досрочном выполнении полугодовой программы выполнил с честью. Программу июня цех выполнил к дню годовщины начала Великой Отечественной войны на 108,8 процента. Полугодовую программу к этому же дню цех выполнил на 106 процентов.
Отмечая перевыполнение полугодовой программы, поздравляю весь коллектив цеха т. Стебихова с достигнутыми успехами и приказываю:
1. Коллективу цеха т. Стебихова объявить благодарность.
2. Начальнику цеха т. Стебихову Ф.И. объявить благодарность с занесением в трудовую книжку.
3. Настоящий приказ довести до сведения всего коллектива завода и, мобилизовав все силы на выполнение взятых социалистических обязательств, в ответ на первомайский приказ товарища Сталина, с честью закончить план первого полугодия по заводу в целом.

Директор завода
А.Т.Третьяков

Способный, грамотный, целеустремленный начальник цеха Ф.И.Стебихов, безусловно, мог бы вырасти и стать крупным руководителем на своем заводе. Но у Наркомата авиационной промышленности в отношении его были другие планы. Летом 1942 года он был вызван в Москву, и вернулся оттуда директором Куйбышевского авиационного института. Ему предстояло создать базу для выпуска дипломированных специалистов авиационной промышленности.

Преподавателей набирали из числа эвакуированных в Куйбышев специалистов различных отраслей промышленности. В 1942 году их было около 40. На четыре курса были зачислено 790 студентов. Занятия начались в оговоренный срок – 1 октября.

Обустройство института тоже начинали с нуля. В здании на Ульяновской улице размещались и аудитории, и общежития для сотрудников и студентов, а в подвале — учебно-производственные мастерские. Крупным успехом работы ректора было открытие институтской столовой. Стебихову удалось выбить для нее фонды на продукты. Обед в столовой состоял всего из двух блюд, но и это уже было большим достижением: студентам и преподавателям не нужно было все время думать о еде.

Потом появился свой институтский магазин. А чтобы иметь побольше овощей и картофеля, Федор Иванович добился отвода 24 гектаров земли для подсобного хозяйства.

Институту достались старые, давно не ремонтировавшиеся помещения. Поэтому летом 1943 года была создана бригада студентов в количестве 90 человек, которая занялась ремонтом зданий, кабинетов и лабораторий. Другая бригада занималась заготовкой дров для института и для города. Напилив 2 тысяч кубометров дров и обеспечив институт топливом на зиму, студенты шли на практику на Безымянские заводы. Учеба и труд во время войны были неразделимы.

Под девизом «Все для фронта, все для победы» институт создавал творческие бригады ученых и заводских инженеров, которые решали важные научно-технические и организационные задачи, направленные на повышение производительности и качество труда. С помощью таких бригад был, например, налажен поточный метод производства, который помог безымянским заводам резко увеличить выпуск самолетов и авиадвигателей. Ученые КуАИ помогли усовершенствовать штурмовик Ил-2, а потом освоить выпуск еще более мощного и хорошо вооруженного Ил-10.

В 1944 году состоялся первый выпуск молодых инженеров из тех, кого в 1942 году принимали с незаконченным высшим образованием на старшие курсы. Дипломы получили 10 человек. Но к этому времени число студентов КуАИ выросло до 1100, а преподавателей до 98. Из них 24 имели ученые звания и степени, хотя сам Стебихов не был даже кандидатом наук, он защитил свою кандидатскую лишь в 1953 году. Но зато в 1944 году он открыл в институте аспирантуру, через которую прошли многие нынешние преподаватели и ученые.

За три военных года в авиаинституте была создана прочная база по подготовке инженерных кадров для авиационной промышленности. Многие выпускники вуза стали ведущими специалистами безымянских предприятий, известными учеными, конструкторами космических ракет, а сам институт в сентябре 1992 года получил статус аэрокосмического университета.

Так сказала партия

30 июня 1941 года в Москве под председательством И.В.Сталина был создан Государственный Комитет Обороны, сосредоточивший всю полноту власти в стране. Вслед за ним в 60 городах страны были образованы Городские Комитеты Обороны, объединившие под партийным руководством гражданскую и военную власть на местах. В Куйбышеве ГорКО возглавил первый секретарь обкома ВКП(б) В.Д.Никитин.
На Безымянке в это время уже строились корпуса будущих предприятий авиапрома, в них размещались эвакуированные авиазаводы, и было ясно, что основным профилем оборонной промышленности Куйбышева станут боевые самолеты. Так оно и оказалось. Председателю ГорКО В.Никитину пришлось работать в тесном контакте с наркомом авиационной промышленности А.И.Шахуриным. Вот как об этом вспоминает сам Алексей Иванович.

«Многое делали для авиапромышленности в Куйбышеве городская и областная партийные организации. Отношение к нашим нуждам было исключительное. Парторгагизацию в Куйбышеве возглавлял молодой, очень способный и энергичный руководитель Владимир Никитин. Высокий, с правильными красивыми чертами лица. Глаза его буквально впивались в собеседника, когда он спрашивал: «Ну как, все понятно?». И попробуй ответить, что нет. Тогда Володя встанет и, отрубая каждое слово, скажет так, что не понять нельзя. Его понимали с полуслова».

Куйбышевский ГорКО не имел своего аппарата, но через областной, городские и районные Советы депутатов трудящихся Никитин решал важнейшие хозяйственные задачи. Такие как наращивание выпуска продукции для фронта, размещение эвакуированных, обеспечение населения продовольствием, помощь селу и даже работу высшей школы. Это Никитин ходатайствовал перед ГКО об открытии в Куйбышеве авиаинститута и авиатехникума. Это он отстоял сельхозинститут от превращения его в текстильную фабрику. А еще занимался вопросами добычи нефти и газа, развитием транспорта и связи, ну и, конечно, работой городских, районных и заводских парторганизаций.

Партийные организации в годы войны во всем ставили более высокую планку требовательности, чем исполнительная власть и хозяйственные органы. Например, для наращивания выпуска военной продукции коммунисты требовали вести учет труда не по выполненным нормам, а по завершенным заданиям. Действующие нормы быстро устаревали, а задания планировались исходя из потребностей фронта, и зачастую значительно превышали нормы. Выполнение суточных и месячных заданий стало главным показателем работы каждого коллектива.

На областных партийных активах все вопросы рассматривались также с учетом запросов фронта. Коммунисты требовали от хозяйственных руководителей более эффективного использования станков и оборудования, которые в некоторых цехах заводов были загружены лишь на 35-50 процентов. Критиковали оборонные предприятия за низкую дисциплину труда, за невысокое качество продукции, за недостатки в рабочем снабжении. В связи с острым дефицитом продовольствия областная парторганизация много внимания уделяла вопросам помощи селу, организации колхозных рынков.

29 октября 1941 года с повесткой «О партийно-политической работе в военное время» прошло собрание партийного актива города Куйбышева. Оно призвало коммунистов «мобилизовать все силы и ресурсы города для отпора врагу».

Сейчас могут показаться забавными усилия какого-нибудь полуграмотного коммуниста-агитатора, пытающегося повлиять на работу целого цеха или отдела. Но не надо забывать, что многие партийцы тогда свято верили в непогрешимость задач, поставленных ВКП(б) и вели агитационную работу вполне искренне. А беспартийных людей не нужно было долго агитировать работать с полной отдачей сил. Они и так это делали. Тем более что хорошая работа и оплачивалась лучше, и обещала дополнительное питание. Так что партийная пропаганда в условиях войны была обречена на успех.

Особенно эффективно она влияла на развитие социалистического соревнования. Как известно, в предвоенные годы на предприятиях страны было широко распространено стахановское движение. С началом войны его роль возросла многократно. К концу 1941 года на предприятиях Куйбышева насчитывалось 27500 стахановцев. Партийные организации всячески пропагандировали их работу. Так, например, на авиационном заводе № 18 токарь Гавриил Извеков стал выполнять нормы на 200 процентов и обучил своим приемам всю бригаду, после чего ее стали называть «фронтовой». Парторганизация завода усиленно пропагандировала этот почин. Скоро соревнование за право называться фронтовыми бригадами получило широкое распространение по всей стране. К концу войны только в Куйбышеве таких бригад было 3101.

Так же активно действовали парторганизаторы и при сборе средств для помощи территориям, освобожденным от фашистов. В январе 1943 года Куйбышевский обком ВКП(б) принял решение о командировании в Сталинградскую область, Краснодарский и Ставропольский край лучших специалистов сельского хозяйства. Вместе с директорами МТС, зоотехниками, трактористами и комбайнерами выехала большая группа партийных работников. Она свято верила в свою действенность и везла с собой целую библиотеку – труды Маркса, Энгельса, доклады и речи Сталина, журналы «Большевик» и «Спутник агитатора». Управление пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) обязало куйбышевских коммунистов восстановить в освобожденных районах партийные кабинеты и наладить в них агитационную работу.

Очень ценилось во время войны участие в партийных мероприятиях беспартийного населения. Это преподносилось как близость партии и народа. Отрыв коммунистов от народных масс, напротив, жестко критиковался. На предприятиях Безымянки коммунисты старались быть впереди во всех крупных начинаниях. Они взяли шефство над организацией поточного производства. Выступая на партийно-хозяйственном активе авиационного завода № 1, секретарь партийной организации механического цеха Деев призвал заводчан думать не только о себе, но и о смежниках, беспокоиться не только о своих заданиях, но и о равномерной отправке готовых деталей своим потребителям. Поточный метод хорошо помогал изживать штурмовщину.

За годы войны партком завода имени Сталина не раз поднимал вопросы качества выпускаемой продукции, так как от этого зависели не только летные характеристики самолетов Ил-2, но порой и жизнь летчиков. Особенно нетерпимым явлением считались повторяющиеся дефекты. Они свидетельствовали о том, что в технологии производства агрегатов имеются серьезные недоработки. В связи с этим от заводских инженеров и технологов потребовали повысить качество их работы.

С освоением нового изделия – штурмовика Ил-10 — появились новые проблемы. Некоторые цеха сильно отставали с выпуском агрегатов для этого самолета. Заводская парторганизация направила весь арсенал наглядной агитации – стенную печать, лозунги, плакаты, боевые листки, молнии на сокращение сроков выпуска первой машины, но это помогало мало. И тогда коммунистов передовых цехов призвали организовать шефство над отстающими. В качестве примера приводилась шефская работа цеха Мельникова в цехе Журавлева.

Иван Ефимович Мельников проанализировал работу подшефных, а потом лично переговорил с поставщиками, которые нередко задерживали детали цеху Журавлева. Поставил на самые трудные участки своих рабочих. Вызвал своих электриков и механиков, чтобы наладить работу конвейера. И дело пошло. Цех Журавлева догнал график выпуска нового изделия.

Таких примеров работы коммунистов завода можно привести множество. Партийная организация своими методами немало сделала для успешной работы своего предприятия. За годы войны завод имени Сталина 26 раз завоевывал Переходящее Красное Знамя Государственного Комитета Обороны. В 1945 году оно было передано заводу на вечное хранение и сейчас находится в музее «ГНПРКЦ «ЦСКБ-ПРОГРЕСС». Это награда за титанический самоотверженный труд, за огромный вклад куйбышевских авиастроителей в разгром фашистов.

На мирные рельсы

День Победы не был неожиданным для трудовой Безымянки. Все знали, все чувствовали, что войне скоро придет конец, не знали только когда. И не думали, что это может случиться так скоро. Но вот 8 мая по радио пришло известие о подписании акта о капитуляции Германии. А 9 мая по всей стране прокатилось долгожданное известие об окончании войны. Радости не было предела. Люди плакали, обнимались, целовались, пели.

9 мая на заводе № 1, перед началом рабочей смены в 7 часов 30 минут состоялся многолюдный митинг. Директор завода Литвинов сообщил о капитуляции Германии и об объявлении дня 9 мая всенародным праздником Победы. Выступившие на митинге мастер сборочного цеха Рузин, стахановцы Киселев и Горюнова, начальник цеха Шалфеев и другие говорили о том, что это общая радость для всех, но она не должна вызывать чувство расслабленности. Надо продолжать выполнять свои задания и делать все необходимое, чтобы побыстрее залечить раны, нанесенные войной. Как водится, было зачитано приветственное письмо Сталину от коллектива завода.

А потом начались мирные трудовые будни. Во многих цехах в честь Победы рабочие встали на стахановскую вахту и увеличили производительность труда на 20-50 процентов. На заводе был объявлен ударный двухнедельник по досрочному выполнению заданий. И хотя производственная программа оставалась напряженной, появилась возможность немножко отдохнуть. На 17 июня была назначена общезаводская массовка. По сути дела это был первый общезаводской выходной за все четыре военных года.

Специально заказанный поезд привез семьи заводчан в лес у реки. Под деревьями на зеленой лужайке расположился духовой оркестр. Любители спорта натянули волейбольную сетку. А на реке в теплой воде весело барахтались взрослые со своими детьми. В полдень облаченный в белый халат директор столовой Санкин пригласил всех к столу – к грузовой машине, в кузове которой были заготовлены горы бутербродов, закусок, выпечки. Рядом стояли бочки со свежим холодным пивом и квасом. Даже начавшийся теплый дождик не испортил настроение заводчан. Люди радовались долгожданному отдыху, пели, танцевали и только под вечер стали собираться домой.

Вслед за первыми выходными пришли и первые отпуска. В связи с окончанием войны Президиум Верховного Совета СССР восстановил с 1 июля 1945 года очередные отпуска рабочим и служащим, отмененные на период военного времени. Рабочим заводов было рекомендовано сдать свои сберегательные книжки в сберкассы, чтобы им была начислена компенсация за неиспользованные отпуска за 1942, 1943 и 1944 годы.

6 июня 1945 года Указом Президиума Верховного Совета СССР была учреждена медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 г.г.». Ею награждались рабочие, служащие и колхозники, внесшие личный трудовой вклад в разгром фашистов. На заводе имени Сталина прошли цеховые собрания по выдвижению самых достойных в наградные списки.

Завод по-прежнему выпускал самолеты Ил-2 и Ил-10. Но их массовое производство потеряло свою актуальность. Так обстояло с выпуском боевой техники по всей стране. Нужно было переходить на выпуск мирной продукции, и это делалось организованно.

В июле 1945 года коллектив Коломенского машиностроительного завода выступил с обращением ко всем рабочим, инженерам и служащим тяжелого машиностроения о развитии производства мирной продукции – новых машин, станков, товаров народного потребления. С этого начался переход промышленности страны на мирные рельсы.

На заводе № 1 в связи с переходом на 8-часовый рабочий день появился резерв рабочих рук. В ряде цехов имели место простои, которые снижали заработки рабочих, и это вызвало законное недовольство заводчан. Чтобы избежать простоев, начальникам цехов было предложено произвести расчет потребности рабочей силы, а высвободившихся рабочих направлять на ремонт оборудования и выпуск товаров народного потребления.

Начинали с малого – с выпуска ведер, бидонов, тазов, корыт, детских ванночек. Но уже в августе наркомат авиационной промышленности дал заводу конкретное задание по выпуску ширпотреба и предупредил, что эта номенклатура будет засчитываться в план, так же как и выпуск основной продукции. По проекту наркомата завод должен был начать выпуск детских колясок, кроватей, чемоданов, посуды. Для этого требовался специально оборудованный цех, и он был создан в августе 1945 года.

Со всего завода сюда направили незанятых в цехах людей. Установили два мощных пресса, гильотинные ножницы, полировочные станки. Цех начал изготавливать детские коляски, фибровые чемоданы, сковородки, кастрюли. Долгое время не шло производство кроватей – не было сварочного оборудования, с перебоями поставлялись хромированные дуги. Но постепенно и выпуск кроватей перешел на поток.

К детским коляскам понадобились мягкие теплые сидения и тенты. Для этого на заводе был организован цех пошива. Кроме комплектующих к коляске он стал выпускать телогрейки, плащи, хлопчатобумажные костюмы, обувь. А потом в заводском списке товаров народного потребления появились столы, тумбочки, чайники, пуговицы и даже аквариумы.

В июле работники завода стали получать первые отпуска. Многие отправились на курорты Кисловодска, Пятигорска, Мацесты. Стоимость курсовки для лечения составляла от 800 до 1400 рублей и была не всем по карману. Но заводской комитет профсоюза взял часть расходов на себя и путевки стали пользоваться спросом.

Для тех, кто не хотел уезжать далеко от дома, по инициативе завкома и парткома был открыт заводской дом отдыха. Он создавался на базе заводского пионерского лагеря и начал работать после отъезда третьей смены детей. Центральный комитет профсоюзов выделил на его организацию 192 000 рублей. Еще 50 000 рублей ассигновала дирекция завода, плюс обеспечила здравницу продуктами из подсобного хозяйства. Отдыхающих ждало роскошное питание, включающее помимо овощей 300 граммов мяса в день, пол-литра молока, 100 граммов жиров, а также рыбу, фрукты и другие продукты, которые все еще продавались по карточкам и для многих были недоступны.

Новый дом отдыха до конца октября принял 1600 работников завода – по 400 человек в смену продолжительностью 12 дней. Учитывая огромный спрос на такой вид отдыха, дирекция запланировала построить стационарный дом отдыха, который мог работать и в зимнее время. Однако большинство заводчан предпочло провести отпуск у себя на родине – в селах Куйбышевской и Ульяновской областей.

Первые отпуска породили и первые проблемы с трудовой дисциплиной. Не вернулись на работу после отдыха около десятка рабочих, а некоторые самовольно оставили свои рабочие места. Это грозило эпидемией развала дисциплины, и дела на прогульщиков были направлены в суд. Хотя Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 июля 1945 года была объявлена амнистия лицам, самовольно оставившим предприятия во время войны, но к нарушителям дисциплины и в мирное время также пришлось применять строгие меры наказания. За неоднократные опоздания и прогулы работников завода на два месяца лишали 15 процентов заработка. Более тяжкие нарушения наказывались через суд.

За самовольное оставление рабочего места в цехе Гальперина военный трибунал приговорил рабочего Т.Ф.Волкова к 6 годам тюремного заключения. Об этом известили весь коллектив предприятия. На заводе, выпускающем сложную боевую авиатехнику иначе поступить было нельзя.

В декабре 1945 года состоялось вручение медали «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 г.г.» большой группе работников завода № 1. Первую такую награду секретарь областного комитета ВКП(б) вручил Герою Социалистического Труда директору завода В.Я.Литвинову. На груди у этого талантливого руководителя, кроме Золотой медали, были три ордена Ленина, орден Трудового Красного Знамени, четыре медали. Но он с чувством большой гордости принял очень дорогую для него новую награду.

Трудовая медаль была вручена также знатному токарю-орденоносцу Александру Батурину. Это он за первые пять дней марта 1943 года выполнил два месячных задания, давая по 15 норм в смену. А токарь транспортного отдела Иван Бондарцев в свои 70 лет оставался одним из лучших производственников отдела, ежедневно выполняя нормы на 250-300 процентов. Бригадир фронтовой бригады Вера Горюнова, клепальщица Карева, арматурщица Свинтитская, бригадир Сливкин и многие другие передовики производства завода № 1 были награждены в тот день высокой трудовой наградой. Все они дали слово работать еще лучше на благо Родины и обеспечить досрочное освоение изделий 68 и 24.

Заканчивался победный 1945-й. В свой первый послевоенный год завод вступал с большими производственными достижениями и прекрасным настроением всего трудового коллектива.

«Литвиновская дорожка»

«Литвиновской дорожкой» до сих пор называют старожилы Безымянки путь, по которому ходили на работу сотни тружеников предприятий Кировского района. В годы войны эта трехкилометровая пешеходная дорога от Соцгорода до заводов пролегала через канавы и рытвины, оставленные первыми строителями Безымянки. Особенно трудно было ходить по ней в осеннюю распутицу, в кромешной темноте. В военное время у строителей до благоустройства дорог не доходили руки, да и средств на это всегда не хватало.

Зная все это, директор завода № 1 В.Я.Литвинов взял обустройство дороги на себя. В первых числах октября 1945 года он издал приказ о строительстве пешеходной дорожки силами рабочих и служащих завода. Трассу поделили на участки и за каждым из них закрепили цех или отдел. Цеху Шубина поручили засыпку дорожки шлаком. Цехам Мельникова и Шалфеева дали задание изготовить 8 металлических мостиков через канавы. А цех Геллера обязали провести электроосвещение.
Все работы наметили закончить в срок до 20 октября, для чего включили их отдельной строкой в социалистические обязательства в честь 28-й годовщины Октябрьской революции. И дело пошло. Уже в ноябре труженики безымянских заводов ходили на работу по чистой, хорошо освещенной, благоустроенной дорожке, которую в народе так и назвали «Литвиновской».

Может, и не стоило так подробно останавливаться на этом небольшом эпизоде многогранной деятельности директора Литвинова. Но он характерен для этого крупного руководителя. Забота о людях, быстрое и качественное решение производственных и бытовых проблем, четкое исполнение намеченных заданий были главными чертами Виктора Яковлевича.

Литвинов родился в 1910 году в Таганроге в семье слесаря железнодорожного депо. После школы поступил в Таганрогский индустриальный техникум. Способного паренька заметили и направили после учебы в Москву на известный Государственный авиационный завод №1, бывший «Дукс» — колыбель отечественного авиастроения. В разное время здесь выпускались «Фарманы», «Ньюпоры», истребители «Чайка», а позже знаменитые «МиГи».

Литвинов быстро прошел путь от рядового техника-конструктора до заместителя главного инженера завода. Поступил на вечернее отделение Московского авиационного института и в 1937 году с отличием окончил его. Ему предлагали аспирантуру, но он предпочел остаться на производстве. В 28 лет он стал главным технологом завода, одним из ведущих авторов нового принципа самолетостроения, в основе которого лежала параллельная разработка конструкции новых машин, выпуск чертежей на них и подготовка сборочного производства. Это сокращало время выпуска новых самолетов. Так, всего за шесть месяцев были созданы известные истребители МиГ-1 и МиГ-3. Уже в предвоенном 1940 году было выпущено свыше ста этих стремительных, маневренных, неплохо вооруженных машин. За их освоение завод был награжден орденом Ленина, а Виктор Литвинов стал кавалером ордена Трудового Красного Знамени.

Когда началась война, завод №1 в Москве стал важнейшей целью немецких бомбардировщиков. Было принято решение эвакуировать предприятие в Куйбышев. Переезд начался в конце октября, а уже в декабре 1941 года на новой площадке, в недостроенных цехах завод выпустил первые 28 истребителей «МиГ», а потом перешел на выпуск штурмовиков Ил-2. Став главным инженером, а с июля 1944 года директором завода № 1, Виктор Литвинов организовал поточный выпуск боевых машин, который помог дать Красной Армии 11863 штурмовиков Ил-2 и 1225 Ил-10. В сентябре 1945 года за выдающиеся заслуги в деле организации авиационного производства Виктор Яковлевич был удостоен звания Героя Социалистического Труда. А за внедрение поточного метода сборки самолетов ему была присуждена Государственная премия.

20 лет проработал Литвинов директором крупнейшего в стране авиазавода, который выпускал скоростные реактивные истребители МиГ-15, МиГ-17, а потом бомбардировщики Ил-28 и Ту-16. Несмотря на всю сложность выпуска этих машин, нередкие производственные просчеты, он не уволил ни одного заводского руководителя и часто сам приходил к ним на помощь. При всем этом он оставался простым, доступным человеком. Часто бывал в цехах своего предприятия. Многих рабочих знал в лицо, здоровался с ними за руку, заходил в курилки и подолгу беседовал с производственниками. Он был очень уважаемым и авторитетным руководителем, к мнению которого прислушивались руководители области.

После войны Литвинов помогал строить жилье для работников завода, «пробивал» строительство Дворца культуры на площади имени Кирова, который впоследствии назвали его именем. Наряду с боевыми машинами предприятие наращивало производство различной народнохозяйственной техники. За освоение гражданской продукции директор Литвинов был награжден второй золотой медалью «Серп и Молот». В 1962 году как выдающегося организатора его назначили председателем Куйбышевского совнархоза, а потом заместителем председателя Средне-Волжского совнархоза.

В 1965 году Литвинов получил новое назначение. Он стал заместителем министра общего машиностроения СССР. Но и в этой должности он оставался верным другом Самары, часто приезжал на свой завод.

В 1981 году в Таганроге был торжественно открыт бюст дважды Героя Социалистического Труда В.Я.Литвинова. К тому времени Виктор Яковлевич был кавалером четырех орденов Ленина, двух орденов Трудового Красного Знамени, лауреатом двух Государственных премий, имел множество других почетных наград.
А через год его не стало.

Виктора Яковлевича до сих пор хорошо помнят и почитают в Самаре. Именем Литвинова в 1984 году была названа бывшая Электрифицированная улица. Ему посвящена крупная экспозиция в музее истории РКЦ «Прогресс». Каждый день по бывшей «Литвиновской дорожке» шагают на работу тысячи молодых тружеников нынешней Безымянки. Как знать, может кто-то из них повторит путь выдающегося руководителя авиакосмической промышленности Виктора Яковлевича Литвинова.

Самолет-памятник

Массовый выпуск самолетов-штурмовиков начался в январе 1942 года. В их производство вкладывались огромные средства, но денег все равно не хватало. В губернии начался сбор средств на строительство боевых машин. Не хотели отставать от всех и сами самолетостроители. На общезаводском комсомольском собрании молодежь авиазавода призвала рабочих предприятия построить во внеурочное время три самолета Ил-2.

В начале марта 1943 года партия куйбышевских Ил-ов была направлена в Заполярье. Одну из машин получил молодой лейтенант Константин Котляревский. Обкатывать самолет долго не пришлось, уже 8 марта группе штурмовиков дали задание уничтожить вражеский аэродром в районе озера Ориярви. Эскадрилья вышла точно на цель, но аэродром так плотно защищала немецкая зенитная артиллерия, что штурмовикам не удалось выполнить задание. На другой день было решено бомбить аэродром с бреющего полета, ниже заградительного зенитного огня.

Атака удалась, аэродром был полностью уничтожен. Котляревский и его стрелок-радист Евгений Смородин должны были для отчета сфотографировать результаты удара. Эту работу они выполнили, но отстали от своей эскадрильи и на обратном пути были атакованы немецкими истребителями. Как назло у стрелка отказал пулемет. Немцы это поняли и почти в упор стали расстреливать беззащитный Ил-2, повредив маслопровод двигателя.

Мотор заклинило, самолет стал терять высоту. Экипажу пришлось идти на вынужденную посадку. Заметив небольшую безлесную поляну, Котляревский, не выпуская шасси попытался спланировать на нее. Но поляна оказалась заснеженным кочковатым болотом. Самолет дважды перевернулся и рассыпался. Но Константин каким-то чудом остался жив. Придя в себя, весь залитый кровью, он вылез из-под обломков и стал искать напарника. Но Смородин был мертв. И тогда, по грудь проваливаясь в рыхлом снегу, Константин пошел к своим. Он добирался три дня, ночевал на морозе в лесу, в клочья изорвал свой комбинензон, но все-таки дошел. Узнал, что его самолет летчики полка долго искали, но так и не нашли. А потом был госпиталь, новый Ил-2, новые бои. День Победы Константин Михайлович встретил под Берлином.

Лишь спустя почти 30 лет местный охотник Виктор Киршин случайно наткнулся на обломки самолета Ил-2, обнаружил останки стрелка-радиста. Его похоронили в поселке Зареченске как неизвестного героя. Но по заводским номерам местные красные следопыты проследили судьбу самолета, нашли Котляревского, узнали имя радиста.

Авиастроители решили восстановить штурмовик. В Карелию из Куйбышева была отправлена экспедиция, которая организовала подъем и доставку на завод разрушенного Ил-2. Его восстанавливали по памяти, так как чертежи на эту машину не сохранились. Но ветераны хорошо помнили конструкцию штурмовика и воссоздали его в точном соответствии с серийными образцами.

Легендарный самолет сначала хотели установить на заводе. Но городские власти убедили авиастроителей, что это достойный памятник всем труженикам тыла. И штурмовик был установлен на Московском шоссе у въезда в город.

С тех пор здесь традиционно проходят торжества в честь Дня Победы. Сюда приходят ветераны оборонных предприятий, чтобы почтить память своих товарищей. А молодожены Самары приносят к памятнику свои первые свадебные цветы. Ил-2 – один из лучших боевых самолетов Второй мировой войны. Мы гордимся тем, что наш завод дал фронту почти 12 тысяч таких машин, которые помогли приблизить Победу.

(Продолжение следует)

———

Начало:

Звездный путь и секреты «Прогресса»

«Звездный путь «Прогресса»». История авиазавода №1, будущего ОАО «РКЦ «Прогресс» (2)

«Звездный путь «Прогресса»» История авиазавода №1, будущего ОАО «РКЦ «Прогресс» (3)

«Звездный путь «Прогресса»» История авиазавода №1, будущего ОАО «РКЦ «Прогресс» (4)

«Звездный путь «Прогресса»» История авиазавода №1, будущего ОАО «РКЦ «Прогресс» (5)

——

*