Родился будущий монарх Британии
Что стоит за британским «бэби-шумом»? Возможно, пора покончить с монархией? Нет, отвечает The Times, «в эпоху размытых культурных различий и массовой миграции наша монархия является тем, что нас объединяет и отличает от других стран».
Принц Уильям позвонил Ее Величеству по закрытому телефону и сообщил, что королевский ребенок наконец родился. Что стоит за британским «бэби-шумом»? Возможно, этот ажиотаж «отвлекает массы от астрономических счетов за газ» и «пора покончить с монархией»? Нет, отвечает The Times, «в эпоху, когда размыты традиционные культурные различия и массовая миграция сделала национальную принадлежность бесполезной, наша монархия является тем, что нас объединяет и отличает от других стран».
Британская монархия обретает более современный и менее снобистский образ, пишет Фабио Кавалера в газете Corriere della Sera.
В больнице Святой Марии, в сьюте за 5 тыс. фунтов, шампанское включено, герцогиня Кэтрин Элизабет Миддлтон — Кейт — в 16:24 произвела на свет принца Кембриджского, внука леди Дианы, третьего правнука Елизаветы II, претендента на трон номер 3 — после Чарльза и Уильяма, пишет корреспондент. Его имя мы узнаем через несколько дней. Какая фамилия у него будет? Он будет Виндзор-Маунтбаттен или Уэльсский, как Уильям? Или только лишь Кембриджский? В любом случае он будет «народным королем», полагает автор.
Королева заявила, что она «счастлива», — она первой узнала о рождении. Этот ребенок станет первым монархом, который приведет британскую буржуазию на верхушку дворянской пирамиды. Это означает, что обстановка при дворе обретает новые и интересные черты, продолжает корреспондент.
«Предки Кароль, бывшей стюардессы и мамы Кейт, Харрисон и Голдсмит были шахтерами и столярами. Предки Майкла, бывшего пилота Королевских ВВС, папы Кейт, были торговцами и адвокатами. Символ бедности и амбиций, Миддлтон-Голдсмит — сегодня состоятельные предприниматели. Пролетарии, ставшие буржуа», — пишет корреспондент.
«Кейт убедила Уильяма пожениться. В нужный момент она стала королевой-супругой и королевой-матерью, первой королевой с высшим образованием и первой королевой, которая ходила по подиуму в нижнем белье (в университетские времена), — рассказывает автор. — Ее сын станет королем по наследственному статусу, но будет буржуазным Миддлтоном с пороками и достоинствами буржуа».
Архиепископ Кентерберийский принял его с христианским смирением, написав в Daily Mail: «Это один из многих младенцев, которые родились». Это простое и глубокое резюме baby-day, заключает корреспондент.
Писатель Лионель Шрайвер удивлен ажиотажем вокруг младенца: у британской монархии нет реальной власти — разве что способность создавать пробки у Букингемского дворца. Вдобавок страна еле-еле выползает из рецессии. Но, возможно, в том-то и дело: ажиотаж вокруг королевской семьи «отвлекает массы от астрономических счетов за газ», пишет он на страницах The New York Times.
Однако британская культура рушится под натиском импортных фильмов и иммиграции, и граждане отчаянно пытаются сохранить национальное самосознание. В этой ситуации рождение принца «символически увековечивает прочность страны», говорится в заметке.
Британское помешательство на принце — здоровая реакция. Почти никто из современных британцев не сознается в аристократизме — неохота нарываться на враждебность и классовую ненависть. Потому-то добрые пожелания крохотному принцу так обнадеживают, подытоживает Шрайвер.
«Родился будущий монарх» — так озаглавлена редакционная статья в The Times.
*
