«Я так думаю!» В.Г.Каркарьян о том, как развивается Самара

— С одной стороны построить новую набережную, обновить ее и на второй же день объявить, что здесь будет ресторан. Это тоже не вяжется, что-то здесь не так, не все благополучно здесь… — А что еще неблагополучно в нашем «королевстве»? — Я думаю, что у нас проблем с градостроительством чрезвычайно много. Пока у большинства населения нет убежденности, что мы правильно выбрали площадку для стадиона, который будет…

— Сегодня в редакции «Самара today» мы рады встречаться с замечательным самарским художником, архитектором, выдающимся самарским гражданином, я не побоюсь таких громких слов, Ваганом Гайковичем Каркарьяном. Поводом нашей встречи послужила информация о возможности строительства ресторана на набережной Волги в районе Нижней Полевой, но есть еще много других проблем, о которых нам хотелось бы поговорить, воспользовавшись приходом к нам Вагана Гайковича. Поговорить через призму культуры, через призму вашего восприятия жизни, города. О том, как мы вообще живем, о том, что новые памятники планируется строить, еще какие-то изменения происходят в жизни. Вы человек, много сил вложивший в развитие Самары, как вы смотрите на ее сегодняшний облик?

— Конечно, по-моему, ничего не избавить, хотя делаются попытки изменить облик города. Это ощущение запустения, запущенности, неряшливости, какой-то безхозности, немножко делаются попытки. Немного делаются попытки, вот, я говорю, о набережной, это была первая ласточка в этом плане и она была довольно успешна. Я за попытки создания второй набережной, благоустройства. Это берег Волги, это самое ценное место, важное для нас место. Но, в то же время, обстановка такой запущенности, неряшливости остается, особенно исписанные граффити фасады наших домов, центральных улиц, надписями, рисунками – это вообще такое ощущение…

— Вандализма.

— …вандализма и я знаю, что администрация пытается как-то наладить здесь, какие-то меры принимаются, но, тем не менее, пока это проигрывается. Это внешнее впечатление о городе. Второе – это продолжается строительство, к сожалению, многоэтажных домов в исторической части города.

— Да. Причем, несоразмерных ни по площади, ни по…

— Многоэтажных, да, по своей высоте. Они убивают беззащитные старые дома, памятники, которые здесь есть, масштабы улиц города, они создают проблемы для города, которые будут ухудшать состояние транспортных проблем, экологических проблем, загазованности и так далее и так далее, эти вот высотные дома. Понятно, что это не сегодня появились эти дома, раз они строятся, значит, проект был сделан несколько, там год, год-два-три года тому назад. С этим пора кончать! Историческая часть города не может выдержать уже такой нагрузки с высотными объектами на узких улицах старого города. Это нашествие этих многоэтажных домов только ухудшает состояние города, экономичность города, транспортные проблемы города, они будут расти с каждым годом. Вот что стоит дом, который на улице Молодогвардейской сейчас ведется строительство?

— Да, это ужасный монстр!

— Во дворе, в окружении десятиэтажных домов двадцать пять этажей торчит дом. Где площадки для отдыха? Где будут стоять машины? Как они будут решаться и так далее и так далее? Зачем это нужно? От этого пользы для города нет, от этого только один вред! Причем, этот вред будет расти с каждым годом, с каждым годом не улучшаться будет, а ухудшаться эта проблема, поэтому тут надо чрезвычайно осторожно быть. И проблема…

Бесконечно можно видеть как меняется генеральный план города. Вот надо изменить зону такую-то на такую-то в виде строительства там какой-то площадки и так далее. Что это за генеральный план, если его бесконечно меняют?! Генеральный план – это документ, он утвержден Думой и должен соблюдаться. Нет! Его тоже корректируют, меняют, приспосабливают под какие-то требования. Поэтому, это очень настораживает.

Мы не решили проблему исторической части города, не решаем проблему нового центра города, потому что он должен быть, это мировая практика, во всех крупнейших городах мира создаются новые центры, которые как магнит оттягивают от себя историческую часть города, уже забитую транспортом и так далее. Вместо этого… А там, где должны быть у нас небоскребы, у нас там высокие заборы, одно-двух этажные дома, бегают куры и свиньи по этим дворам, а там, где должны быть двухэтажные дома, там у нас растут небоскребы. Недоскребы, я бы так сказал. Вот поэтому тут все как-то перевернуто с ног на голову.

— Наверное, беда еще заключается в том, что ведь коммуникации-то ведь старые, никто же не занимается их реконструкцией и, представляете, какая пиковая нагрузка! Высотные эти здания вписываются в старую эту инфраструктуру.

— Конечно, проблем накопилось чрезвычайно много. Это и проблема инженерного обеспечения, проблемы транспорта, проблемы освещения улиц и так далее, благоустройства. Мы очень много говорим о благоустройстве проезжей части для автомобиля, но и по тротуарам уже стало невозможно ходить и надо этим делом заниматься. Проблем чрезвычайно много, требует огромных средств, потому, что последние, может быть, несколько десятилетий город по существу был… с каждым годом ухудшался, он был запущенный город.

Сейчас делаются, я говорю, делаются попытки как-то навести порядок

. Вести разговор с этими граффитчиками – бесполезно. Вести разговор по благоустройству набережной – появляются аппетиты построить там, срубить деревья, посадить там двухэтажный ресторан. Я помню эту историю, когда на Спортивной улице, там срубили какие-то деревья, какая-то история. А почему это на набережной можно делать?! На самом святом месте города?!

Поэтому, проблем очень много.

Вопросы о памятниках, новых памятниках. Ну, хорошо, город должен иметь какие-то памятники и чем больше их будет, тем лучше: скульптурные, малые формы, элементы, они дадут эстетику городу, но я не понимаю какую-то одностороннюю линию, там какое-то тенденциозное отношение к нашему прошлому и очень…

У нас нет памятника Засекину. Сколько уже лет стоит позорный камень, что здесь будет памятник основателю города? Нет! Сколько времени идет разговор о том, что надо поставить памятник Алексею Толстому, выдающемуся писателю? Нет! Аксакову, выдающемуся деятелю и писателю? Нет! Вместо этого мы поставим памятник к столетию советского теннисиста и Деточкина и так далее.

Давайте выбирать приоритеты, давайте думать, что делать.

И потом, я еще один недостаток хотел бы отметить – у нас памятники как-то келейно делаются и появляются неожиданно для жителей города. Почему нет конкурсных проектов, почему не выставляются на обсуждение общественности? Вместо этого мы ставимся перед фактом, как памятник Высоцкому, сомнительных художественных достоинств, я бы сказал, этот памятник. Он появился совершенно неожиданно для всех. И таких проблем у нас много.

И еще одна сторона есть с этими памятниками. У нас как-то очень любят воевать с прошлым и особенно ведут ожесточенную войну с памятниками советского периода, с Куйбышевым и Лениным. Вот им неймется снести эти памятники, а чем эти люди, чем они лучше тех, которые снесли памятники Александру Второму, чем? Тогда тоже считали, что он лишен художественных достоинств, истукан-император и его снесли. Теперь говорят — надо снести Куйбышева и надо снести Ленина, убрать. И об этом заявляет мэр города, бывший мэр города Сысуев, публично об этом выступает и ряд других деятелей.

Война с памятниками – это не красит никого! Я вспоминаю, даже хотел бы напомнить слова Пальмиро Тольятти, когда после войны ему предложили убрать памятники, которые были построены во время Муссолини. Он сказал: «Если мы это сделаем, Рим перестанет вечным городом». А почему мы это должны делать? Это памятник истории, памятник времени и так далее. Вот такая проблема как-то возникает на фоне провозглашенной сейчас компании по целому ряду памятников. Да, таких милых, интересных героев нашей кинематографии, литературы и так далее. Давайте им поставим достойный памятник!

Нет памятника Щербачеву, недавно исполнилось ему сто лет, Щербачеву Александру Александровичу. Человек, который построил большущую старую Самару. У нас ничего нет для этого, ни улицы нет, ни памятника нет. Я не против того, чтобы был памятник Деточкину, пускай будет, ради Бога, от этого плохо не будет.

— Ну, да, тем более, что он как бы уже стоит в Донецке и это будет опять копия очередная.

— Да. Такие вот, как-то так… Какая-то кампанейщина, я бы так сказал.

— Нет, а мне даже кажется, что тут можно как-то так даже сказать, что есть такое, знаете выражение – дай порулить! Вот люди, которые оказались у руля, им хочется оставить какой-то свой след и вот они видят в себе такую реализацию истории и своей возможности в ней как-то отразиться.

— В общем так, но с одной стороны построить новую набережную, обновить набережную и на второй же день объявить, что здесь будет ресторан. Это тоже не вяжется, что-то здесь не так, не все благополучно здесь.

— В нашем «королевстве», да?

— В нашем королевстве, да.

— А что еще неблагополучно в нашем «королевстве»?

— Я думаю, что у нас проблем с градостроительством чрезвычайно много. Чрезвычайно много! Пока мы не очень решили вопрос – нет убежденности, что мы правильно выбрали площадку для стадиона, который будет.

— У большинства людей, конечно.

— Нет убежденности. Я не вижу, как это можно построить такую трассу, которая за сорок минут обеспечит связь транспортную. Опять транспортные проблемы. Надо снести грузовой порт. Он что, нам не нужен? Это же хозяйство. Его надо разобрать, куда-то унести и поставить – это же деньги. И построить на этом месте, намыть территорию, когда? Осталось шесть лет до начала этого чемпионата. Надо найти песок этот на Волге, надо поставить земснаряды, надо намыть и только через год после этого можно думать о том, что там можно построить. Когда мы это все построим? И почему у нас для этого приглашаются для проектирования немецкие какие-то, португальские архитекторы, еще какие-то? А почему не проводится конкурс вообще? Почему наши самарские архитекторы не могут участвовать вместе с ними? Почему про них забыли и откуда-то, из Германии, Португалии приезжают архитекторы, из ЮАР я видел там, которые говорят: «Какая тут хорошая площадка, как тут красиво!». Да там футбол надо смотреть, а не любоваться Волгой. Это что за… я не понимаю этого дела! Я думаю, убежден, что это ошибочный выбор площадки, в результате которого мы можем лишиться вообще этого стадиона, можем лишиться этого всего. Это очень сложная площадка, чрезвычайно сложная площадка!

— Ну, даже вот последний пример, когда у нас на «Металлурге» встреча была за Кубок России и играл «Рубин» с «Зенитом» и уже ГАИ обращалось к горожанам: «Не ездите в этот район, не ходите туда, не двигайтесь!». А представьте, если чемпионат и что тогда? Скажут вообще — самарцы, вы отдохните, куда-нибудь там «свалите», да переживите это время?..

— Да, тут есть, конечно… Хотя, стадион нам нужен, конечно. Но тут я начинаю думать – а почему, кто же застроил территорию, которая была предусмотрена генеральным планом 67-го года и там на этом месте…

— На Дыбенко?

— Да. И там, на этом месте там торговый центр. Берегли столько лет эту площадку под стадион! В геометрическом центре города, доступная, свободная площадка, она бы вошла с систему центра города и так далее. Вместо этого кто-то застроил и благополучно ходит по улицам города и, наверное, гордится, что там построили очередной, значит… У нас есть сейчас колоссальные возможности, Богом данная вдруг ситуация, когда две городские территории, как завода Масленникова и 4 ГПЗ вдруг оказались совершенно свободными для строительства, нет этих промышленных предприятий.

— Но все то безобразие, которое происходит на территории 4 ГПЗ – это, по-моему, тихий ужас, что там происходит. Они вот эти старые корпуса разломали и налепили каких-то стеклянных, я не знаю, как их назвать — избушек, между которых пройти невозможно, не то, что припарковаться, и мне кажется, что город тут вообще как-то не участвует в этом.

— Да, это давно эта история идет и я помню, когда появилось, видел даже этот проект, это предложение, говорят, что этот проект сделан в Лондоне. У меня такое впечатление, что это сделано где-то, у кого-то на кухне, этот проект. Какое-то средневековое, средневековая застройка какая-то, кривые улицы, расстояния между домами равно ширине корпусов, ни одного детского сада, ни одной школы. Меня это очень удивило, вообще-то говоря. Что это за уровень такой? И опять, почему на этой территории не проводится конкурс с программой? Пусть люди все видят, пройдут на эти конкурсы и посмотрят на эти проекты, может, там будет что-то лучше, чем эта, так называемая «Великобритания», лондонский проект которая. Да никакой он, по-моему, не лондонский! Это было, года четыре, по-моему, назад , или три назад, опубликовано в нашей печати. И что там дальше будет, мы опять-таки так и не знаем. А территория завода Масленникова – это же высокое плато над Волгой, это царское место городского ландшафта и, казалось бы…

— Ну, да и, говорят, что это будет элитное жилье, но мы-то понимаем, что там была и нефтебаза и гальваническое производство на бывшем заводе. Какое элитное жилье? Там землю практически всю менять надо, когда же это будет?

— Поменять ради такого места, можно пойти на такие затраты.

— Но стадион-то здесь чтобы был, сам Бог велел.

— Я не понимаю что такое элитное жилье. Коттеджи что ли там будут? Это будет преступление против города, если на этом месте появятся. Там дальше проблема силуэта, проблема решения объектов города. А у нас Молодогвардейская превратилась в улицу банков, сплошные банки, через каждый угол. Это что за Уолл-стрит в старой части города?
Надо делать для них другие места, тогда не будет загружена так историческая часть города, надо оттянуть застройку от исторической части города, прекратить это многоэтажное строительство и делать его на этих площадках. Но мы опять-таки не знаем где и как будут застраиваться эти территории. Никто этого не знает!

— Да, эта самая вертикаль властная, при которой мы присутствуем, она лишний раз показывает, что не все благополучно в этой конструкции, потому что мы не знаем одного, мы не знаем другого, мы не можем повлиять на третье, то, что общенародное достояние выясняется, что кому-то есть право и возможность вести себя там так, как угодно.

— Да, это очень удивляет. Это очень удивляет и настораживает, что вот так растут аппетиты на…

— С одной стороны, а с другой это ведет к практически неуправляемости ситуацией.

— Да, да, это есть такой момент. И в этом опасность этой ситуации.

— Мы же видим, когда первое лицо страны приезжает разбираться по поводу недавней катастрофы, случившейся в Краснодарском крае и только он один, ручным своим управлением, может что-то разрулить. Но нам остается надеяться на нового губернатора, который «въедет» вот во все эти проблемы и не позволит алчным деятелям разорвать эту землю. Получается так что ли?

— Видимо, так, да. Но, я думаю, что пора бы разобраться в таком сложном хозяйстве. Здесь меня настораживает немного другое. Всем известно хорошо и давно уже известно, на старых картах было написано, что территория Ново-Садовой в сторону Волги непригодна для строительства, ограниченно пригодная для строительства, потому что это район карстовых образований.
Сейчас там плотная застройка, такая, что там дом на доме и, не дай Бог, размоет там основания гипсовые, которые там, доломит, который там есть и там начнутся те катастрофические явления, которые неизбежны на таких грунтах. А мы там строим многоэтажные дома…

Это надо сегодня видеть, что это может произойти, потому что нет серьезного анализа… И мы сейчас имеем эти проблемы – на Ленинском проспекте очень часто проваливаются автомобили, один, второй, третий, провалы бесконечные. А почему? Этот район, на старых картах написано, заовражье, там засыпаны овраги и карстовые образования, вот что там происходит, а мы целые районы строим за Ново-Садовой, вы знаете.

Рано, или поздно это произойдет. То есть, контроль за градостроительной, правильной градостроительной политикой был потерян за последние двадцать с лишним лет, абсолютно потерян! И мы сегодня пожинаем вот эти проблемы, связанные с будущим города.

— Я благодарю вас за участие в нашей передаче и за все вот эти острые вопросы, которые мы с вами подняли. Я думаю, что они волнуют многих горожан. Спасибо.

———————-

Дополнительно у нас по этой теме:

“Я так думаю!” В.Г.Каркарьян о строительстве в Самаре на набережной 2-х этажного ресторана

Вот живете вы себе спокойно, порадовались небольшому дождику, который принес спасение от сильной жары. Идете к Волге, хотите погулять по набережной, может быть, это лучшее, что есть в нашем городе. И вдруг – стоп! Оказывается вас и не спросили, а уже за вас все почти решили: построить на набережной в районе Полевого спуска ресторан! Да не какую-нибудь там “рюмочную”, а 2-х этажный ресторанный комплекс… Не верите?

***