«Я так думаю!» Игорь Кондратьев

— Мы сегодня рады приветствовать очень интересного человека, его очень многие знают в Самаре — Игоря Александровича Кондратьева, автора известного в самарском сегменте интернета блога «Город на реке Самара». Человек, который так много рассказал нам о Самаре, живущим здесь много лет, что поневоле хотелось вживую встретиться и спросить — откуда вы все это знаете?

— Дело в том, что мы все знаем достаточно много про наш город. Просто, если позволяет возможность, если позволяют средства, если есть желание, это главное, надо залезать в свои корни, в свою родословную, в свои детские воспоминания, поднимать своих знакомых, друзей, в общем, переворошить кучу информации и в каком-то сегменте это все заводить, ну, допустим, как я, блог свой сделал, так вот это оно и получилось. По сути дела что произошло? Мои предки по отцовской линии, они пришли из Кинельского района сюда во время войны. Село, в котором жил отец у меня в детстве, оно находилось на берегу Самарки,то есть с одной стороны, уже та часть истории, которая неразрывно связана с губернией, начиная с конца восемнадцатого века. Мне всегда интересно было знать свои корни, свою родословную, кто у меня пра-прадед, в общем все это дело поднимать. С другой стороны, были какие-то детские воспоминания о том городе, Куйбышеве, которого мы уже сейчас не видим. Он остался где-то на фотографиях, где-то в воспоминаниях, это пятидесятые, сороковые, шестидесятые годы, то есть, пока живы те поколения, которые могут нам не только написать, а могут рассказать вживую, естественно это информацию надо вытягивать, потому что она легендарная, она достаточно достоверная, она очень светлая, потому что у многих те годы ассоциируются с чем-то очень приличным. Вот скажем так, я сам лучшее время для нашей страны считаю – это с конца, даже не с конца, с середины пятидесятых по начало семидесятых годов. Это золотое время было для России, для СССР, но вообще для России, наверное. И вот город в том формате очень активно развивался, очень много воспоминаний, очень много было достижений и по строительству самого города и по развитию промышленных предприятий, того же, скажем, «Прогресса», т.е. нам есть что слушать, что брать, что заносить куда-то, чтобы это все осталось на памяти и наших в том числе потомков.

— Интернет вообще замечательная вещь, я считаю, и хорошо, что сейчас в этой благосфере выкристаллизовалась такая целая линейка уникальных людей, которые смотрят на жизнь по-своему, через призму своего фотоаппарата, или видеокамеры в виде каких-то душевных воспоминаний, помогают нам сохранить эту историю.

Вот вы даже сказали, что на Безымянской ТЭЦ, в ее районе, построена целая «пирамида». Вот если сравнить ее с египетскими пирамидами, такой объемный труд… И что теперь?

— Ну, скажем, это неофициальная история и она естественно привлекает, потому что она жива в памяти многих людей, она обросла очень многими легендами, а главное, когда попадаешь в некоторые места города нашего, просто не понимаешь, откуда здесь что взялось. Допустим, когда попадаешь на реку Самарка, начиная от БТЭЦ и выше в сторону Смышляевки, то видишь, что на одном из берегов этой реки, противоположном от Самары, находится громадные берегоукрепления бетонные, которые тянутся примерно полтора километра. Мы проходили эти места с эхолотом, глубина там примерно 6,5-8 метров и идут эти постоянно бетонные укрепления. Рыбаки их называют «камнями», но очень мало людей помнят, откуда здесь что взялось. И вот один раз, когда нас пригласили на БТЭЦ на экскурсию, я попросил руководителя, который нас принимал, найти кого-нибудь из ветеранов предприятия. Нам привели такого человека и оказалось, что он еще сам был мальчишкой и ему тоже старшие рассказывали, что эти места как раз те, которые осваивались заключенными. Там работали тысячи людей, они углубляли Самарку, они строили берегоукрепления, бетонировали одну сторону полтора километра. Они вырыли искусственный канал от Самарки к БТЭЦ, они укрепили его дно, т.е. действительно, если сравнивать с объемом произведенных и выполненных работ – это работы, которые не уступают строительству пирамид по объему того, что было выполнено и в достаточно сжатые сроки. Пирамиды строили десятилетиями и на протяжении жизни фараона, а здесь были сроки поставлены, которые были связаны с обороной, т.е. нужно к такому-то периоду построить БТЭЦ и кровь из носу люди строили. Они гибли при этом конечно от…

— Ну, ГУЛаг – это не лагерь отдыха, конечно.

— Да, да, да. Эти следы они, конечно, привлекают. И своей масштабностью и тем, главное, что сейчас мы просто не знаем, откуда мы все это дело имеем. Откуда мы имеем тепло в своих квартирах, откуда имеем электричество, это же труд фактически заключенных, рабов, которые, многие из которых, остались там же лежать.

— Да. И мы знаем много предприятий построено подневольным трудом, заводы крупные и в эвакуацию, и после эвакуации. Это все понятно, что это особая страница истории, которую, конечно, надо изучать и, конечно, благодарны вам за то, что вы так раскапываете. Я даже вот недавно видел у вас – плавучая тюрьма, да? Вот дебаркадер, казалось бы привычный, а, оказывается, это были плавучие тюрьмы даже?..

— Да, да, да. Это самое удивительное, то, что вот тот дебаркадер, который когда-то был рестораном, потом переброшен на Проран, по сведениям того персонала, который сейчас работает сторожами, на этой туристической базе, на Поджабном, был когда-то плавучей пересыльной тюрьмой. Туда привозили заключенных, держали их там в трюме, подходили суда, забирали этих заключенных и куда-то увозили дальше, потому что речной флот, речные перевозки, они самые дешевые. Естественно, НКВД экономило на всем, в том числе и на транспортировке заключенных.

— Понятно. А для чего вот людям надо знать историю? Вот мы с вами так говорим потому, что нам это интересно, мы понимаем эту ценность. А ведь очень многие люди и не знаю цену этому и знать даже не хотят.

— Ну, дело в том, что история, особенно в России, она всегда имеет циклический характер, к сожалению, т.е. на новом витке мы возвращаемся к каким-то событиям, которые может быть когда-то и проходили. Единственное, что спираль вот этого движения, она имеет свойство такое – циклы, они сокращаются. Когда мы живем в стране, мы должны знать с какими катаклизмами мы имели дело, что нас может ждать впереди и поэтому наша история – это предостережение нам самим.

— Ну, вот сейчас Самара на новом витке истории, сейчас новая власть так молниеносно, в течении нескольких дней смена губернатора, присягнули новому и как бы Самара во многом была в состоянии неожиданности, но очень много людей говорят: «И хорошо, может быть наведут порядок наконец». Как вы думаете?

— Поживем – увидим. Но дело в том, что, скажем, роль первого лица в таких событиях грандиозных тоже преувеличивать нельзя.

Одно время, когда, я помню, Артяков только появился, в 2007 году, часть элиты была просто испугана, то, что пришли в область, в регион пришли ФэйСы, все возьмут под контроль, зачистят, заполируют, все взяли равнение непонятно почему, испугались заранее. Когда Артякова проводили, раздались возгласы, что ушел либерал…

Это свойство, как говорится, части русского общества, заранее пугаться. Пришел человек, пришел хозяйственный руководитель, ментальность его достаточно будет нам понятна в ближайшее время. Исходя из тех алгоритмов, к которым привык, которыми руководствуется, будет понятно, что к чему и как. Но, скажем, часть вещей, которая с ним связана, вот лично мне импонирует.

Давно пора навести порядок с чистотой в Самаре – это раз. Во-вторых с безалаберностью самих самарцев. Одно время я просто поработал в командировке в Оренбургской области, вернулся когда сюда, то, честно говоря… Несколько месяцев я отсутствовал, вернулся сюда и я привыкал, потому что та грязь, которая у нас на улицах и которая связана особенно с бутылками из-под пива, пластиком и вот такой подобной ерундой, она просто…Я вот говорю, это надо отъезжать периодически, возвращаться и смотреть. Крышу сносит, это капитально, потому что такого объема мусора в других городах нет.

Я не знаю, нужно штрафовать, страшно штрафовать за этот мусор людей. Нужно штрафовать за то, что люди употребляют пиво вот так, вот идут по улицам, это не положено, это по закону нельзя делать и есть кафе, есть дом. Люди, если вы там где-то покупаете, пейте дома, не сорите, потому что улицы – это наше общее достояние. Нельзя превращать наш город в помойку.

Я говорю, если Меркушкин здесь начнет порядок наводить. Да, это многим не понравится, особенно молодежи, которая привыкла: выпила, бросила, пошла дальше. Но это надо делать, это, кстати, будет совсем по-европейски. Пусть будут говорить, что это азиатские методы, еще что-то, найдется много недовольных, но я буду за жесточайшее наведение. Единственное что, я не знаю, как Меркушкин заставить работать полицию в этих условиях, потому что полиция должна брать, брать людей, штрафовать, наказывать. Надо наводить порядок. Это будет видно, кстати, всем нам, это первое, что будет заметно.

— Ну, да, я просто хочу еще как бы не совсем с вами согласиться, потому что это верно, что город нужно убирать. В том-то и беда, что мы с вами видим, что есть места, есть улицы, которые не убирают годами и это же город не убирает. Это же пыль, она носится и, конечно, нужно как-то понуждать к труду наши городские власти.

— Я скажу так. Мало того, нужно понуждать к труду не только городские власти, нужно понуждать к труду собственников очень многих участков. Дело в том, что мой блог занимается, например, побережьем Самарки и недавно меня люди, проживающие между четвертым и пятым поселками Киркомбината, это Советский район, пригласили просто рассказать, познакомиться. Я зашел туда, а я просто периодически там бываю и был, честно говоря, в шоке, потому что я увидел, что на некоторые участки за год, за год, понавезли мусора и утрамбовали его, этот мусор высотой шесть-семь метров, промышленный. Я такого в жизни не видел. То есть, вы представляете, живописнейшее место, позади река Самарка, здесь зелень и рядом площадка, покрытая строительным мусором в шесть-семь метров. Я точно знаю, по кадастру у этого участка есть собственник. Если собственник не в состоянии поддерживать порядок на своей территории, этот участок у собственника надо изымать, здесь уже должны вмешиваться и областное руководство, и работать должна и экологическая полиция, и прокуратура водоохранная, т.е. здесь должны включаться опять-таки силовики, не только физические лица, но и собственники очень многих участков. Шесть-семь метров, вы представляете это какая высота мусора?

— Понятно. Я вот вижу, что вы так близко к сердцу принимаете все эти проблемы, это видно в вашем блоге как раз, а вы вообще когда этим начали заниматься? И у вас, по-моему, даже есть даже журналистские корни как я понимаю?

— Дело в том, скажем так, я пришел в журналистику в конце восьмидесятых годов будучи социологом, в «Самарских известиях» я был руководителем социологической группы, но фактически мы занимались тогда маркетинговыми исследованиями для газеты, которая тогда набирала свою популярность. «Самарские известия» в то время еще были органом Совета областных…

— Областного Совета.

— Да, да, да. Нам нужно было ее раскручивать, нам нужно было изучать ее спрос, нам нужно было изучать какие рубрики популярны, мы этим и занимались. А потом, собственно говоря, от социологии до публицистики – тут один шаг. Сначала социология, потом публицистика, потом и журналистика. Но в журналистике как-то вот оставался в такой, публицистической.

— Вот именно в формате независимого журналиста, где вы сами раскапываете материал, сами даете ему оценки, сами пытаетесь его реализовать.

— Скажем, независимая журналистика, она естественно существует в формате блогов. Когда ты приходишь в какое-то издание, по большей части ты уже вынужден придерживаться тех правил, которые существуют и установлены от имени владельцев того, или иного издания. Никто не возьмет сотрудника, который будет…

— Высказывать свою точку зрения.

— Конечно. Поэтому, независимая журналистика – это блоги. Остальное – это журналистика по обстоятельствам, та, или иная степень правды.

— Как вы оцениваете состояние благосферы нашего, самарского сегмента, как вам? Кто-то нравится, кто-то не нравится, все так ли, как в целом по России, или как-то свой какой-то путь намечается, глядя изнутри если?

— Дело в том, что, скажем, за последний год с моей точки зрения благосфера переживает некий кризис. Кризис этот связан с тем, что определенная часть людей, видимо, под это блоггерское дело рассчитывала на серьезные дивиденды, потому что, конечно, оно занимает массу времени. Такого не получилось и накал, допустим, исследовательского энтузиазма, вообще энтузиазма по поводу того, чтобы писать, фотографировать, снимать, он у части людей стал иссякать. Благосфера приобретает во многом такой потребительский формат. Люди описывают те вещи, которые нужны им по работе, по жизни, по обстоятельствам. Но это всегда так было, те из людей, которые видят какие-то общие проблемы, общие задачи, их всегда не очень много. Ну, что еще? Значит, еще другая тенденция связана с тем, что бывший президент России он определял тренды определенные, то есть вместе с ним мигрировала часть блогеров по Фейсбуку, по Твиттеру. Мигрировали вместе с главой города, городской администрацией, то есть туда-сюда перемещались, мобильность такая некая, а в Твиттере особенно-то много и не расскажешь, все равно нужно иметь какой-то формат, где выкладывать ресурс, свои наблюдения, замечания, или это буквально каких-то пара критических предложений, не знаю. Скажем, особо обольщаться по поводу того, что блогеры уничтожат журналистику сейчас я бы уже не стал. Еще год назад вот было такое впечатление, что блогеры, они могут перебить медиа. Оказалось – нет.

— Но, может, это и не надо на самом деле, потому что мне кажется, что главная уникальность блогосферы заключается, что она более операционна, более оперативна, более мобильно работает и более независима. Она просто часто показывает факт и это здорово! Потому, что, к сожалению, профессиональные СМИ не всегда успевают это делать вовремя.

— У профессиональных СМИ просто есть масса ограничений, то есть они не могут это делать по обстоятельствам, потому что там люди работают, там они средства для существования зарабатывают, они не могут рисковать, чтобы остаться без куска хлеба. У блогеров это все-таки да, больше свободы, хотя и для блогеров, скажем, в адрес блогеров звучат угрозы очень часто. Часть этих угроз люди озвучивают, допустим, на своих блогах, часть угроз, допустим, просто отмечаются для себя и против них какие-то превентивные меры. То есть, если ты знаешь, допустим, что тебе угрожали и с тобой что-то могут сделать, ты заранее что-то готовишь на тот случай, если с тобой что-то произойдет, с тобой и твоими близкими, чтобы потом просто, так скажем, выплеснуть и чтобы знали, кто здесь отвечает за все это дело.

— И мне кажется, еще очень важно то, что есть среди ваших материалов вот эта историчность людей, которые есть на сегодняшнем нашем как бы небосклоне, в политическом смысле, те, которые были вчера, позавчера и как бы через исторический контекст вы в общем как-то здорово умеете это объединять, что понятно, что многие вещи сделаны конкретными людьми и не всегда они сделаны хорошо.

— Ну, да, да. Потому что человек, он всегда достаточно субъективен и та же, скажем, в каком-то олигархе, или чиновнике, в них всегда проступает что-то человеческое. Это, или что-то живое, или что-то мертвое, то есть вот эта схоластика, ее проще описать, потому что нам что, нам что бояться? Если, допустим, он, давая интервью, кто-то из таких ВИПов прокалывается, естественно, этот момент мы замечаем, отмечаем, выносим его на всеобщее обсуждение.

— Я помню как раз, в последнем недавно вас с таким замечанием было указание на человека, который при Сысуеве был очень как бы небольшого политического веса, а сегодня один из крупнейших таких экономических воротил, да? И это как раз очень интересно.

— Я не помню.

— Ну, про торговые центры, которые построены…

— А, Виктор Сурков, да, да. Я просто сам был, в тот момент мы обходили с Сысуевым вот эти торговые центры и, честно говоря, я просто… Я помню, что мы были тогда на Раките с Сысуевым и за нами постоянно кто-то просто ходил, вот как хвост прицепился, что-то там зудел Сысуеву. Фотографы его сняли, а в памяти отложилось такое впечатление назойливости, то есть не какой-то определенный, что вот человек, что-то там показывает, объяснения, а именно вот такая вот назойливость – ходит там, жужжит как муха. Вот первое впечатление о Суркове оно было такое, что вот человек, который там ходит и что-то там клянчит.

— Понятно. Мы привели всего лишь несколько примеров вот как бы тех публикаций, которые существуют на вашем сайте, но они, даже эти примеры, мне кажется, показывают ваш своеобразный творческий подход к восстановлению исторической правды, исторической справедливости в этом городе, который находится на реке Самара, автором блога которым является наш сегодняшний участник нашего разговора, Игорь Кондратьев. Мы были очень рады с вами общаться и рассчитываем, что мы с вами будем дружить и дальше. Спасибо вам.

— Спасибо