В Самаре широко отмечают 170-летие Ильи Репина
Формально великий русский художник не является земляком волжан. Однако с нашими краями связан один из важных периодов его творчества. В 1870 году Репин прожил несколько месяцев в селе Ширяево, расположенном на другом берегу Волги, несколько выше Самары по течению.
Там он начал работу над знаменитой картиной «Бурлаки на Волге». Считается, что на ней изображены именно окрестности Ширяева.
Этому шедевру, хранящемуся в Русском музее Петербурга, посвящена открывшаяся в Самаре на набережной Волги под Полевым спуском необычная скульптурная композиция.
Она представляет собой установленную на мольберте бронзовою раму, в которой размещены фигуры бурлаков. В качестве заднего плана выступают Волга и противоположный берег. Таким образом, скульптура и пейзаж за ней образуют своеобразную копию картины Репина.
О художественных достоинства х очередной городской скульптуры можно спорить. Но оригинальность замысла не вызывает сомнений.
Автором композиции стал самарский скульптор Николай Куклев.
«Вовлеченный свидетель» – под таким многообещающим названием в Самарском художественном музее открылась первая в истории губернского города выставка работ Ильи Репина, приуроченная к 170-летию художника. Кроме работ самого мастера, большая часть которых привезена из Третьяковской галереи, здесь представлены и полотна его не менее именитых учеников и последователей: Кустодиева, Серова и Богданова-Бельского, Тешина, Малявина.
И хотя самих «Бурлаков», принесших Репину славу социального художника, в экспозиции нет, в ней представлено сразу несколько работ на ту же бурлацкую тему, например «Бурлаки, идущие вброд», где волжские работяги не контрастируют, а довольно гармонично вписываются в живописные речные пейзажи.
Впрочем, не только социальные мотивы интересуют современного зрителя в работах прославленного художника (в Мраморном зале музея уже несколько дней аншлаг).
Куда любопытнее предстает его видение и живописание души человеческой в запечатленных на полотнах лицах: «Портрет Василия Кирилловича Сютаева», «Портрет композитора П.И. Бларамберга», «Самосожжение» Гоголя».
Особое место в этом ряду занимает потрет Афанасия Фета, на который можно смотреть бесконечно долго, сравнивая лицо и поэзию, пытаясь понять их суть, но при этом еще больше погружаясь в таинство таланта.
– Этот репинский портрет можно смело поставить в один ряд с работами Веласкеса и Рафаэля, настолько он совершенен. Перед нами живой Фет, возле него просто хочется читать стихи. Но сопоставляя, какой он на полотне и в своих стихах, понимаешь, что это совершенно разные люди, – рассказывает замдиректора Самарского художественного музея Татьяна Петрова. – Несмотря на то, что на выставке представлено не так много работ (мы просили у Третьяковки около 30 полотен, но привезти удалось лишь половину), она дает довольно полное представление обо всех периодах творчества Репина.
Совершенно особое место как по замыслу, так и по исполнению занимает в экспозиции портрет Гоголя, сжигающего второй том «Мертвых душ» («Самосожжение» Гоголя»). В этот период в жизни художника происходит страшная трагедия, у него «высохла» правая рука, и он неистово принимается работать левой.
А вместе с леворукостью приходит и осознание того, что необходимо воспроизводить новые течения в искусстве – импрессионизм. Немного странные и, по мнению ряда критиков, «маразматические работы» того времени нравятся не всем, особенно в сравнении с классическими репинскими полотнами. Но пути творчества неисповедимы…
Репин не только осваивает работу левой рукой, но и иначе начинает чувствовать свет и цвет, в чем можно убедиться на примере двух масштабных импрессионистских полотен из собрания Самарского художественного музея: «Принц Альберт при взрыве плотин» и «Портрет А.Г. Рубинштейна». Здесь нет психологизма души, но есть симфония света.
Российская газета
Средняя Волга
18 сентября 2014 — Четверг