Люди и общество

«Я так думаю!» Олег Ракшин, журналист, краевед

Материал вышел 4 ноября, в День народного единства, потому темы исторической самодостаточности, единения, понимания своего места в истории, отношения к культуре очень актуальны. — Как оказалось, история революционного периода Самарской губернии, она практически не освещена, ни в советских источниках, ни в современных источниках. Оказалось такое огромное белое пятно, где еще исследователю копать и копать.

Мы сегодня в редакции «Самара today» приветствуем гостя, журналиста, краеведа – Олег Ракшин. Мы поговорим с вами о том интересном, что вы делаете в рамках интернета в своем блоге, в своих публикациях, кроме того, вы участвуете в различных проектах, связанных с телевидением, краеведческих, исторических и, более того, вы в последнее время, как-то, ваш голос достаточно громко прозвучал, как голос публициста, поэтому краевед-публицист, это достаточно не частое такое явление и, поэтому, мы очень рады вас приветствовать в нашей редакции. Наверное, начнем разговор со знакомства, вот о себе немножко расскажите.

— Да, в общем-то, вы меня полностью совершенно представили, я даже не знаю, что добавить.

Да?

— Да. И не знаю, какую грань моего современного творчества выделить. Наверное, все-таки, скорее, краевед, ну, у меня и ник в интернет – kraevedoff, так что, пожалуй, краевед, не историк. Я все время говорю, что не историк, ни в коем случае. Почему? Потому, что историки чаще всего, они загнаны в какие-то рамки корпоративной этики, поэтому, как правило, историки предпочитают о том, что не подтверждено современным историческим сообществом умалчивать, но я, как краевед могу говорить о своих версиях достаточно свободно.

— А что подтолкнуло вас вообще к занятию этой темы? Это достаточно, во-первых, и не простое дело, требует больших знаний, большого погружения в тему и большого удовольствия от этого.

— Историей интересовался всегда, но историком не стал, занимался, после того, как пришел из армии, Бог знает чем: и поваром работал, и был свой бизнес и трудно перечислить. Но, как-то, так сложилось, что последние несколько лет я стал заниматься тем, к чему всегда тянуло, историей родного края. Пригласили меня в телекомпанию Русь-тв. Телекомпания Русь-тв продакшн студия, которая для губернии снимает цикл передач краеведческих, это «Самарская губерния. Страницы истории», первый цикл, дальше — «Мифы и легенда Самарского края», «Романовы» сейчас мы снимаем и «История самарской контрразведки». Везде, во всех этих циклах я участвовал и участвую, как сценарист, а в «Мифы и легенды Самарского края» еще и как ведущий. Одновременно с этим, естественно, куда без интернета, стал вести свой блог, он у меня называется kraevedoff.info, отдельный блог, как на отдельном хостинге и, естественно, и в ЖЖ.

Понятно. Как происходит выбор тематики? Если говорить про телепроизводство, понятно, что там свой план и своя программа, а вот там, где свободный полет, где свой блог, свой интернет, как вы определяете тему самую важную? Важную сегодня.

— Тему, которая важна именно сегодня, сейчас определяет ситуация. Например, я не знаю, что я конкретно завтра напишу. У меня есть некий план, которого я стараюсь придерживаться, у меня есть список тем, список статей, которые я предполагаю написать в течение какого-то времени, но, например, еще года два тому назад меня интересовало в истории, меня интересовала совершенно удивительная вещь, например, историческая метрология: почему вершок называется вершком, каков был рост человека, темы, которые не имели к самарскому краеведению ровным счетом никакого отношения, но вот однажды совершенно случайно я, как-то, заинтересовался историей Франциска Ивановича Венцека. У нас есть две версии. Версия номер один, официальная, которая была закреплена в учебниках истории, советских учебниках истории и версия номер два, современна, она, скажем так, либеральная, которая, кстати, в большей степени основана на слухах. Есть еще третья версия, которая озвучена и отмечена памятно на мемориальной доске, на Молодогвардейской, она, скажем так, комична. Там написано, что Франциск Иванович Венцек, член КПСС с 1906 года.

Ну, да.

— Потрясающе! И, как оказалось, история революционного периода Самарской губернии, она практически не освещена, ни в советских источниках, ни в современных источниках. Оказалось такое огромное белое пятно, где еще исследователю копать и копать. Очень интересна туристическая составляющая нашего региона, я еще плюс ко всему какое-то время занимался туристическим бизнесом, была туристическая компания и водил экскурсии. Сейчас по определенным причинам я этим не занимаюсь, но, естественно, меня это всегда интересовало. Какой потенциал огромный у нашей губернии! Вот, кстати говоря, недавно приезжал известный блогер, Илья Варламов, он первое, что отметил в своих статьях, Самара и Самарская губерния имеет гигантский туристический потенциал. Надо сказать, что это было известно еще до известных событий 1917 года и Самарская губерния была одним из главных центров, туристических центров того периода. Правда, со своими отличиями, со своей спецификой, например, туристические группы, которые предполагали приехать в Самару, участвовать в кругосветке, тогда это тоже было популярно.

А тогда уже были туристические группы?

— Были туристические группы.

Этот бизнес в России уже существовал?

— Да. Приезжали на Сергиевские минеральные воды, приезжали на кумысолечебницу Анаева, Постникова, та же кругосветка известная, она уже тогда существовала. Была своя специфика, то есть туристические группы должны были подать предварительную заявку, написать на имя губернатора прошение, губернатор отправлял это прошение…

В департамент.

— …начальнику губернского жандармского управления. Начальник губернского жандармского управления писал соответствующий запрос в тот город, в определенные, соответствующие структуры, откуда предполагался приезд группы.

То есть, для проверки что ли?

— Конечно, конечно.

То есть, кого попало не пускали?

— Конечно, нет. Если туристы не были замечены в каких-то протестных движениях, не носили белые ленточки, то все, добро давалось и они приезжали.

А в противном случае в Самару не моги?

— Не пускали, конечно. Этот город был у нас особый.

То есть, он всегда, получается, был?

— Разумеется, да. У нас в свое время, когда Самара стала столицей губернии, недавно мы отмечали 160-летие этого замечательного события. Первый Самарский губернатор С.Г.Волховский этого нюанса не понял. То есть, все понимали, и император Николай I понимал, что город своеобразный, непростой, чиновники неоднократно пытались объяснить Волховскому, что здесь наводить порядок, как, например, в каком-то другом губернском городе не стоит. Он не понял.

То есть, нужен свой подход?

— Он не понял, да. И господина Волховского сняли достаточно быстро с его должности, буквально через три года, его место занял Константин Карлович Грот, я считаю один из лучших самарских губернаторов. Слава Богу, сейчас по предложению лютеранской общины предполагается, что на Некрасовской, рядом с домом 25 по улице Некрасовской, предполагают установить памятник Константину Карловичу Гроту. В 2015 году будет 200-летие со дня его рождения, а в следующем году будет, как раз, 160 лет с того момента, как он стал самарским губернатором.

Вообще, на самом деле, краеведение, это такая потрясающая, интересная вещь, вот я даже, человек не последний в этом деле и то я, допустим, не знал по поводу того, что туристы так просто не могли приехать туда, куда они хотели. И есть еще много других всяких вещей, которые хранятся подспудно, или где-то, в каких-то запасниках, или в архивах и, я знаю, что вы недавно раскопали такую уникальную информацию и сделали публикацию об одном из первых самарских портных, совершивших что?

— Фактически кругосветное путешествие, да.

Да, да. И, благодаря материалам нашего государственного архива?

— Да. Государственный архив самарский, до сих пор это терра-инкогнито. Поднимаешь какие-то дела, вроде бы они есть в списке, в официальном перечне документов, но, когда открываешь дело видно, что его никто никогда фактически не запрашивал и не смотрел. Это клондайк для исследователя и архив затягивает, то есть там можно сидеть совершенно бесконечно. Кстати говоря, этот архив был создан, благодаря усилиям совершенно уникального человека, Константина Павловича Головкина. Личность, на мой взгляд…

Выдающаяся в истории Самары.

— …выдающаяся и неоправданно забытая. У нас есть какие-то обоймы, связанные с именем Алабина.

Ну, и, если про Головкина, то дача со слонами, это вот все знают.

— Дача со слонами, да. Хотя, это просто даже вкратце, несколько слов об этом человеке. Это купец, который сделал деньги на туристическом бизнесе, ведь он продавал открытки и фотографии с видами Самары.

Да?

— Да. Он стал миллионером за счет туристического бизнеса. В годы гражданской войны он служил в Красной армии, в секретной части, служил, по всей видимости, настолько хорошо, что, когда он возвращался из Сибири с места службы, он ведь закупил огромное количество артефактов на собственные деньги, то, несмотря на огромный дефицит подвижного состава, а так, как вы знаете, с поездами и с вагонами были большие проблемы, он выделил несколько вагонов, в которых он привез сокровища, которые составили основу художественного музея, краеведческого музея. Здесь он собрал, в Самаре те документы, разрозненные документы, которые стали основой нашего архива. Где у нас находится улица Головкина? Нету у нас улицы имени Головкина.

Вот вы сказали про Алабина. И улицы Алабина у нас нет, а уж, казалось бы, такой выдающийся человек в истории Самары, много сделавший для ее и становления и для того, чтобы память была о городе, а ведь тоже неблагодарным оказался город, да?

— Вот вы знаете, я все-таки сторонник конкретики. Когда говорят, город стал неблагодарным, я это не понимаю.

Ну, хорошо, вы же понимаете, что, если рядом ставят памятники Буратино, Деточкину, еще кому-то, а вот ключевых, базовых фигур, они не увековечены, это вызывает вопросы, поэтому это не голословно. Я вот тут радикально выскажу свою, такую точку зрения.

— Для меня некоторое время тому назад тоже было непонятно, почему наша Самара наполняется памятниками, которые не несут никакой смысловой нагрузки. На самом деле, смысл в этом есть. Вот, в советское время была идеология некая, соответственно, народ воспитывался на каких-то примерах в литературе, в любом другом изобразительном искусстве, в кино, в живописи и так далее. Естественно, некую смысловую нагрузку, определенную смысловую нагрузку несли памятники. Памятник – это то, что несет некую памятную информацию о прошедших событиях, но, плюс ко всему, памятник – это символ, символ чего-то. Это в первую очередь – символ. Какой символ может нести памятник, я не знаю, Буратино? Трудно сказать. То есть, смысл, как раз, в бессмыслице, смысл этих памятников, которые устанавливаются здесь, памятник уголовнику Деточкину, памятник Швейку, памятник, кто там еще, Буратино, вот смысл этих…

Сухов.

— …Сухов, да, смысл этих объектов в их бессмыслице, вот, как это ни странно прозвучит, нет никакой идеологии.

Ну, да, есть реализация, либо чьих-то фантазий, или вкусов, предпочтений. Я согласен с вами, что какой-то осмысленной программы, тем более для Самары, где столько фигур не нашли никакого отражения в графическом образе города, и смотреть на то, что происходит сейчас, конечно, это странно, по крайней мере, странно.

— Как только мы будем пытаться установить памятник, или некую мемориальную доску конкретному историческому лицу, это всегда будет актом политическим, потому что история в любом случае, это политика, обращенная в прошлое, в любом случае это вызовет некие споры.

Хорошо. Я хотел еще, чтобы мы с вами обязательно поговорили о том, что людей такого рода обладающих знаниями, интересующихся этой тематикой, к счастью, в Самаре достаточно много и вы не один, и рядом с вами есть много других людей, и сами по себе существуют эти люди. Я чувствую, что очень большая проблема, наверное, заключается в том, что мы мало слышим мнение разных людей, не тех, которые всегда, одна газета «Правда», одна правда и все дудят в одну дуду, а разных точек зрения. Я не буду, допустим, с вами спорить по каким-то вопросам, потому что это не место для спора и у каждого есть свое право. Если вы так считаете, так думаете, то вряд ли я в пять минут вас поверну к какому-то другому пониманию. Так же, как вы меня не повернете, потому что это счастье, что есть свобода мыслей, свобода познания жизни и мира и свобода самовыражения. Вы понимаете, мне как раз хотелось бы, чтобы мы посмотрели вокруг и увидели огромное количество людей, занимающихся краеведением. Вы как-то между…ну, нельзя сказать, между собой, с другими общаетесь по этой теме? Или вот вы один, там кто-то один, я – один, кто-то еще самостоятельно, или вы общаетесь, или это невозможно общаться?

— Общаемся, конечно. По большей части люди, занимающиеся краеведением, для меня являются виртуальными друзьями, но что тут поделаешь, в основном мы общаемся с помощью интернета. Я некоторых из этих граждан даже в глаза-то и не видел и не знаю, как их зовут, какие у них фамилии, хотя есть ребята, с кем я могу сказать, дружу, например, краевед из Сызрани Сергей Зацаревный.

— Это, который krumza?

— Да. Потрясающий человек с удивительной судьбой и с колоссальным даром художественным, литераторским даром. Я считаю, что это один из лучших краеведов.

Да, я согласен с вами. Но есть и другие люди, которые работают в разных формах, именно в поисках форм. Я помню, что для меня, собственно, тема краеведения, интерес к краеведению начался тогда, когда я еще много-много лет назад побывал в областной библиотеке в разделе старинных газет, мне всегда это было интересно, а тут особенно. Я, когда погрузился в эту атмосферу и я увидел эту жизнь и мне так захотелось, чтобы она реализовалась, чтобы она ожила, чтобы она сохранилась, потому что она настолько интересна и самобытна и она более современна даже, чем некие сегодняшние даже, или заявления, или действия наших лидеров города, области, или страны. Кстати, как вы относитесь к идее создания единого, уникального учебника истории? Возможно ли такое?

— Чрезвычайно положительно, конечно, отношусь. Понимаете, история – это основа любого воспитания человека, я уже говорил, что история – это политика, обращенная в прошлое, историю пишут победители. Я сейчас уже штампами начал говорить, но на самом деле так оно и есть, поэтому, когда…в крепком государстве должно быть единое мнение по тем, или иным историческим событиям, по крайней мере, на уровне государства это должно декларироваться. Слава Богу, мы сейчас живем в другой стране и у каждого из нас есть свое мнение. Вот, опять таки, по теме памятного знака чехословацким легионерам это ярко видно, у всех свое мнение, кто-то — за, кто-то – против, кому-то все равно, но на уровне государства должна быть четкая позиция по ключевым вопросам, нравится это кому-то, не нравится, так что, я считаю, что это, скорее, хорошо, чем плохо. Наконец-то стали отживать какие-то шаблоны, шаблонные названия, то же татаро-монгольское иго, вот оно было придумано в девятнадцатом веке и просуществовало больше ста лет. На самом деле это глупость, это глупое словосочетание. Не знаю, насколько удачно выбран термин иго золотой орды, тут трудно сказать, но татаро-монгольское иго – это абсолютная глупость, слава Богу, сейчас его убрали. Как будут освещаться те, или иные события, ключевые события в этом учебнике, я пока еще не знаю.

Понятно. Ну, да, модель была представлена, она находится в фазе обсуждения, причем, именно такого горячего обсуждения, когда высказываются разные точки зрения. Вполне возможно, что это может и придти к тому, что это устроит общество на сегодня. Мне бы хотелось, чтобы мы повернули руль нашего виртуального корабля, на котором мы плывем с вами по волнам времени, повернули вот к чему. Мы говорим о том, что краеведов, или людей, интересующихся краеведением, историей много. Они хорошие и разные и это замечательно, а стоит ли им как-то объединиться может быть? Интересны ли они вообще тем, кто заявляет о том, что он занимается развитием культурной политики? Вот, вы сказали о туристической привлекательности, но привлекаются ли люди, истинно знающие и владеющие уникальной информацией к работе, к этим проектам? На мой взгляд, не всегда.

— Тут я, знаете, бы хотел что отметить. Я не понимаю, что такое истинные знания? Потому что та же история, хоть я и сказал, что краеведение – это не история, на самом деле это некие исторические события, которые просто сгруппированы вокруг конкретной территории, то есть, информация об истории, например, Самарской губернии.

Но история, это, в первую очередь, это набор знаний, будем так говорить, потому что есть ведь многие шаги и поступки, в том числе и наших властных органов, которые не понимают, видимо, не знают, не читали и не изучали и. поэтому, мы бьем тревогу о том, что надо знать, что нельзя разрушать Самарскую Луку потому, что это легкие нашего региона и, тем не менее, мы же видим, что сплошь и рядом и заводики, и леса рубят, и живут одним днем. Это к вопросу об истории и чувстве к истории.

— Я поэтому и хочу уточнить следующее. Нет краеведов-историков, обладающих каким-то универсальным, истинным знанием, есть люди, которые наиболее логично, с моей точки зрения, трактуют те, или иные события. Я поэтому и выступаю и стараюсь писать о тех событиях, которые…

Спорные, да?

— …которые по моему мнению спорные, да, и в современном краеведении трактуются, мягко говоря, нелогично. Вот, что меня заинтересовало, так это знаменитая история с предполагаемым восхождением Петра Первого на Лысую гору в районе Морквашей. Это легенда, какое-то историческое событие, которое было на самом деле, но с течением времени оно приобрело какие-то элементы фантастичности. Было это, или не было? Тут в учебниках, в его журналах походных, в походных журналах Петра Первого такого события нет. Он останавливался в Самаре, да, но ни на Лысую гору, ни на Царев курган он никогда не поднимался, но надпись, которая была на Лысой горе, она читалась и многими отмечалась и многими исследовалась – кто это был? Получилось выяснить, что на самом деле эту надпись оставил Дмитрий Константинович Кантемир и его сын, то есть на эту тему есть совершенно четкие свидетельства. Писал я об этом, неоднократно писал, в том числе и в краеведческих записках была информация об этом. Как это повлияло на информационно-краеведческое поле Самары? Да никак. Экскурсоводы, как говорили по старинке, вот Петр Первый сюда поднимался, так и говорят.

Да кто проверит?

— В краеведческом музее Жигулевска, как говорили, Петр Первый поднимался сюда, высек кто-то топором какую-то надпись такую-то надпись, так и говорят. Позвонил в краеведческий музей и говорю: «Ребята и девчата! Вот такая информация, придумайте некую экспозицию, которая бы говорила о Дмитрии Константиновиче Кантемире!». Ну, это просто выдающаяся личность! Я считаю, что это мог бы стать глобальным, в рамках Самарской области, глобальным туристическим брендом, потому что Петр Первый для иностранцев практически ничего не значит, а вот Дмитрий Константинович Кантемир – это да, это величина. Антиох Кантемир – первый русский сатирик, поэт – это величина. «Вы знаете, вот вы на материалы предоставьте, а еще желательно, чтобы эти материалы были материальными, не письменными какими-то источниками и мы на основе вашей информации, ваших материалов мы создадим экспозицию, а сами мы ничего делать не будем». Вот эта аморфность, она то ли исконно наша, российская, или исконно самарская, мне трудно сказать.

Но тут еще ведь важно сказать, если переключить свое внимание на Самару, что предметом большей озабоченности горожан, краеведов, блогеров, деятелей культуры, да и просто многих является катастрофическое разрушение исторической части города и никто не может сказать, что с этим будет? Это будет восстановлено, это будет разрушено, это будет модернизировано, это будет реконструировано, или вообще пусть оно валится все к чертовой матери? Есть какие-то здания и сооружения, которые являются памятниками архитектуры, какие-то не являются и, даже те, которые являются, те тоже не всегда выглядят так, как должны были выглядеть. То есть, так называемая, культурная политика в нашем регионе, в нашей области, как вы считаете, она соответствует времени, или, опять же, больше слов, чем дел?

Я, так же, как и Илья Варламов, всегда задавался вопросом, почему, например, руководство города, почему руководство области не обращает внимание на этот колоссальный туристический потенциал нашего региона? Ну, неясно, неясно, а ведь, по сути дела, это золотое дно.

Конечно.

— Это просто золотое дно. У меня на самом деле до сих пор нет ответа на этот вопрос, почему происходит именно так? Почему разрушаются памятники архитектуры, не вкладываются деньги в какие-то исторические объекты, которые могли бы послужить ключевыми точками для экскурсий, как и для зарубежных экскурсий, так и для наших российских здесь, в Самаре.

Но в чем-то, мы знаем, были и напряги по законодательству, потому что не давалось разрешение на модернизацию, или реконструкцию памятников архитектуры для вложения средств инвесторов. Сейчас законодательство меняется и сейчас уже допускается вложение средств, инвестиции и частного капитала в том числе, но именно программы, так называемой, общей картины мы с вами не видим… Вот у нас выступал интересный человек, который рассказывал о подземельях Самары и мы говорили о том, что территория бывшего завода Масленникова, в том числе завода Куйбышевкабель, откуда эти захоронения-то, вдруг, открылись, выявились. Что появились новые собственники, которые бульдозером, экскаватором все проходят и им ничего не интересно…
Вот этот пофигизм, так называемый у людей, ставшими этими собственниками. А речь-то шла о том, что на одном из каких-то участков, на одной из территорий можно было бы сделать индустриальный музей, рассказывающий о развитии индустрии, или о развитии Советского Союза и того же Куйбышева, это один пласт. Другой пласт, это исторический, то, о чем мы с вами говорим. И, получается, что люди снизу это подсказывают, мы все это понимаем, видим, как это падает, рушится и никому нет дела. Я считаю, что молчать просто нельзя!

— Никто и не молчит, конечно.

Никто не молчит, публикации есть, и ваши публикации и других людей, и журналистов и блогеров и,хорошо, что люди неравнодушные бьют тревогу, но, получается, что они в колокол-то стучат, а караван идет мимо. А куда он идет?

— Но, несмотря на то, что Самара, это все-таки город торгашей, он был всегда таковым, он таковым и является на данный момент.

В хорошем и плохом смысле?

— В хорошем и плохом смысле, да, потому что все-таки цивилизацию и человека не труд, как считали в свое время, а все-таки торговля. Наши бизнесмены, они все-таки еще в Советском Союзе. В Советском Союзе, в Куйбышеве думать о Куйбышеве, как о городе, который имеет огромный туристический потенциал было просто невозможно.

Было просто запрещено.

— Да, да. Наступили иные времена, как говорится, собственники, бизнесмены у нас, как известно, по большей части вот оттуда еще, из советской эпохи и менталитет такой уже. Есть какие-то, как сейчас принято говорить, удобные темы, на которых легко рубить деньги, а туристический бизнес, экскурсионный бизнес, это все-таки больше культурологический, интеллектуальный, а вот с этим у нас большие проблемы. Вот смотрите, совершенно недавно мы на эту тему писали, появился сайт, который предполагал собрать в себя всю совокупность экскурсионной информации для туристов, для иностранных туристов.

Как она видится организаторам.

— Да, как она видится организаторам. Я так понимаю, что заказчиком выступало министерство туризма Самарской области.

Я не знаю, как оно сейчас точно называется, но понятно, да.

— Совершенно верно. Что мы получаем на выходе? Мы получаем совершенно убогий информационный продукт, который выставлять в сеть на всеобщее обозрение просто стыдно и нельзя, потому что это позор губернии. Люди сделали сайт просто на коленке, наполнили его информацией из разных источников.

Случайных?

— Да. С грамматическими ошибками, даже элементарно не пригласили грамотного корректора, чтобы это все проверил. Почему так происходит? Вот один из элементов всеобщего пофигизма к данной теме. То есть, есть декларация – мы хотим развивать туризм, на деле ничего нет.

Есть даже интересная деталь. Как раз, тогда, когда проходило обсуждение этого проекта, в «Фейсбуке», на странице «Самара today» написала одна женщина, я не запомнил, к сожалению, ее имени, которая говорила о том, что странная какая Самара. Она приехала из Питера, она подготовила буклет, у нее есть свои корни из Самары, в котором она выразила видение свое, модель свою, какой могла бы быть Самара туристическая и вот этот буклет, этот альбом, — его даже никто не стал смотреть. Она так удивилась и, когда она пришла потом в министерство культуры с просьбой: «Отдайте мне мою работу», то ей сказали: «А нету никакой работы, мало ли чего нам тут присылают, нам все это куда тут? Выкинули».

— Ответ, на самом деле, на эти есть, он ответ простой. Чиновникам, которые ответственны за реализацию проекта Самара – один из туристических центров, просто это неинтересно. Вот и все, так и есть.

Да. И, Олег, заканчивая наш разговор, я думаю, мы должны вернуться к той замечательной мысли, которую вы высказали в начале, когда мы общались и она, честно говоря, меня поразила. Я думаю, что это будет логическое завершение этого разговора. Вы сказали о том, что: «А! И до революции было все так же!». И такие же были коммерсанты, и такие же они были прохвосты, будем говорить, и аферисты и прохиндеи и те же проблемы были.

— Разумеется. Ведь чем отличается историческое лицо, некая историческая личность, которая в данный момент не живет на бренной земле, чем отличается, например, от какого-то конкретного человека-современника? Тем, что чаще всего, в зависимости от политической конъюнктуры этого человека заливают в бронзу, одевают на него железные латы, он бронзовеет, соответственно, вокруг этого исторического персонажа появляется некое мифологическое облако, которое транслируется вокруг. На самом деле все Шихобаловы, Неклютины, я уж так буду, во множественном числе говорить.

Перечислять.

— Да, да, Алабины, были просто люди со всеми своими достоинствами, талантами, проблемами. Лично для меня интереснее посмотреть на ту, или иную историческую личность вот с этой точки зрения. Все было тоже самое. Челышев и Вакано – два непримиримых врага. Челышев – апостол трезвости в глобальном, общероссийском масштабе, Вакано – пивной король тоже в глобальном, историческом, в общероссийском масштабе. Два непримиримейших врага, они также боролись друг с другом. Вот известная банная история, когда Альфред Филиппович фон Вакано нанял проституток, нанял ближайших своих помощников и они устроили провокацию в банях Челышева. Была подкуплена полиция, чины полиции.

Дебош устроили?

— Да. Были проплачены журналисты, да, конечно, конечно и в общероссийском масштабе была проведена черная пиар-акция против Челышева. Как шутили тогда журналисты: «Если бы господин Челышев пил горькую, то он бы уже давно преставился». Настолько был мощный прессинг. Но Челышев был наш товарищ, я имею в виду, самарский, он поступил очень мудро, он нанял воров-медвежатников и из сейфа Альфреда Филлиповича на Жигулевском пивоваренном заводе украли сверхсекретные документы, которые полностью его изобличали. Другая газета, «Волжское слово», если мне не изменяет, возможно не «Волжское слово», какая-то другая наша самарская газета напечатала опровержение, напечатала факсимильный оттиск некоторых финансовых документов, согласно которых оказалось вся эта подстава, вся эта банная история была провокацией Альфреда Филлиповича. Более того, там были документы, была информация, по которой получалось следующее: руководство Жигулевского пивоваренного завода выделяло некие деньги на неких чиновников, то есть это у нас получается такая коррупционная составляющая.

Коррупция.

— Все тоже самое. При этом, было судебное разбирательство и судили знаете кого? Вакано, Челышева? Нет, судили бедного банщика, у которого нашли ту самую водку с пивом, которую продавал он без лицензии.

Да, какой он негодяй.

— Ничего не поменялось! Это только один случай. Ведь купцы, купцы… вот, кстати говоря, известный шаблон, почему купцы не подписывали бумаги, а верили друг другу на слово, заключали договора пожатием руки.

На доверии.

— На самом деле, просто неграмотные были в основном, не держали бухгалтеров. Ну, понятно, Шихобалов – это выдающаяся личность, он знал всего лишь четыре правила арифметики, но он был гением торговли, он все многомиллионные операции проводил в уме. Это был выдающийся человек и это, наверное, единственный человек, бизнесмен в Российской империи даже начала еще 20 века, про которого при жизни написали книгу. Удивительный факт! И он замарался в известной истории с хлебом. Он же не отрицал, что он продал плохой хлеб во время голода 1891 года? Нет, не отрицал, но он говорил как: «Ребята, извините, я – торгаш, мое дело сбыть залежалый хлеб. Кто виноват? А виноват тот, кто купил, Алабин».Что сделал, говоря современным языком? Перевел стрелки на другого человека. Хотя, надо сказать, что купеческое сообщество того времени к поступку Шихобалова отнеслось крайне негативно и к нему отношение изменилось. Так что, я считаю, что вряд ли что-то изменилось в Самаре. Самара – город уникальный, он был таковым, таковым и остается и слава Богу. Слава Богу, или информационному Богу, писать у нас о Самаре можно долго и бесконечно, белых пятен полно, это такое огромное информационное одеяло, которое разнесено во времени и пространстве. Работы хватит и информации хватит на долго и всем.

Да. И я благодарю вас и хочу в заключении сказать о том, что и ответ на те вопросы, которые мы задали о том, почему власти такие, почему мы такие, а потому, что мы такие. То есть, проблема, наверное, заключается в том и выход из проблемы — в духовной работе каждого человека, надо стараться узнавать больше, надо себя заставлять. Это банальные, прописные истины, но это так. Надо читать, надо гулять, надо смотреть, надо задавать вопросы, надо погружаться, как можно глубже в историю и совершенствоваться и тогда и выйдут из наших рядов люди и сообщества, которые оставят другой какой-то, хороший след.
Я думаю, что мы интересно сегодня поговорили с вами, мне показалось, что мы затронули очень важные и нужные темы и, я думаю, что мы можем продолжить эту тему с привлечением и других краеведов в том числе.

— Это замечательно, да.

У меня вот есть даже предложение, собрать некий круглый стол независимых, свободных людей, занимающихся краеведением, поисками истории, для поиска той самой настоящей туристической привлекательности и для защиты культурного достояния Самары.

— Лишь был бы толк после этих встреч.

Ну, это же зависит от нас. Вы понимаете, что, если мы будем молчать и делать вид, что нет проблем, толка не будет точно, но мы должны двигаться, мы должны напоминать о том, что есть люди, есть разные точки зрения, есть, на худой конец, сама историческая культура Самары, которая не должна быть отринута и забыта, а взамен чтобы было насаждено что-то вообще не присущее нам.

— Я – за, давайте, встречаться.

Спасибо. Я благодарю вас за участие в нашей встрече.

— Спасибо за приглашение.

Мы сегодня принимали журналиста и краеведа Олега Ракшина.

————————————

***

По теме

Back to top button