Люди и общество

«Я так думаю!» Самарский американец Алексей Осипов

Представляем «нашего человека из Нью-Йорка» Алексея Осипова, бывшего самарца, хотя он и сейчас себя в чем-то считает самарцем, но человека, который учился в Швейцарии, работал в Израиле, а сейчас живет и работает в Нью-Йорке. Я недавно изумился, прочитав информацию о том, что человек, купивший квартиру там, в каком-то высотном доме, в Нью-Йорке, изнывал от ужаса, что в течении нескольких лет наверху там долбил перфоратор, делали ремонт и настолько это все знакомо, как у нас, подумал, и там тоже также…

Вы человек из Нью-Йорка, из Америки, а это самый наш враг, как теперь подается иногда. Как же вы там живете в этой страшной, ужасной Америке? Американцы, они вообще какие? Как люди, если посмотреть на среднестатистического американца…

— Сегодня в редакции «Самара тудей» мы рады приветствовать нашего давнего знакомого и хорошего друга, нашего человека из Нью-Йорка Алексея Осипова, бывшего самарца, хотя он и сейчас себя в чем-то считает самарцем, но человека, который учился в Швейцарии, работал в Израиле, а сейчас живет и работает в Нью-Йорке. И мне хотелось бы немножечко вот об этом поговорить. Ведь это очень далеко, Самара и Нью-Йорк, вообще какими путями добираться нужно из Нью-Йорка в Самару?

— Самолетом, можно и поездом, можно и теплоходом.

— Но прямых ведь самолетов нету?

— Прямых самолетов нет, но сейчас, с развитием авиации, да и с развитием того же аэропорта международного «Самара», можно добраться с минимальным количеством стыковок, с минимальным количеством пересадок, но, сказать по правде, не время решает, какой авиакомпанией отправляться, а, разумеется, деньги, потому что тарифы могут быть совершенно невероятными, порой, приходится летать через Москву, порой, через Стамбул, иногда через Прагу, через Франкфурт, но, в общем, если вы хотите, открою целую передачу у вас на портале, как сэкономить деньги и правильно заказать билеты.

— Да, хорошо. Я, как раз, так совпало, что вчера я гулял по городу, был выходной день и я с телефоном что-то остановился в одном месте и пытался проверить, кто мне звонил, что там было, вдруг, вижу, навстречу мне идет такой немолодой мужчина с достаточно суровым видом, посмотрел на меня и говорит: «Что вы все тут сканируете, фотографируете? Вам много за это платят?».

— «Много», — сказал господин Барышев, в американской валюте, да… (смеется)

— То есть, я понял, насколько разделение произошло людей. Одни воспринимают эту всю жизнь, которая изменилась в реальности, мультимедийности, в том числе и в возможности позвонить из любой точки планеты и связаться с кем угодно, а другие считают, что вокруг враги, вокруг шпионы, вокруг, значит, люди, которые «ножик точит, съесть нас хочет». А, поскольку вы человек из Нью-Йорка, из Америки, а это, как бы, самый наш враг, как теперь подается иногда в различных средствах массовой информации. Как же вы там живете в этой страшной, ужасной Америке?

— Примерно точно также, как и в Самаре, или в России есть часть людей, которые воспринимают современные средства массовой коммуникации на «ура!», пользуются ими. Честно говоря, мне это не по душе, когда приходишь в какой-то ресторан, или кафе, друзья, знакомые, коллеги, вдруг начинают что-то на своих таблетах, или на своих айфонах что-то нажимать. Оказывается, они, что называется, логинятся, отмечают на карте Нью-Йорка свое нынешнее присутствие.

Мне вот это совершенно непонятно, кстати, я признаюсь, для журналиста это, может быть, очень большой минус, но, я считаю, что, как раз, большой плюс для меня, как для человека, как для персоны, как для индивидуума, у меня нет ни одной страницы ни в одной социальной сети. Я считаю, что вот та самая privacy, о которой говорят, частная жизнь, она является моим собственным достоянием, мне совершенно не интересно сообщать, как, где и зачем я нахожусь, что я сейчас, в данный момент ем, или в каком спа-салоне отдыхаю, нет, это мне не нужно.

Ну, для кого-то, может, это единственные новости, которые от них исходят, а у вас-то, как раз, другой формат.

— Совершенно верно. Совершенно верно, ведь уже давно исследования показывают, что активными пользователями социальных сетей являются люди, у которых недостаток социума, общения в реальной жизни. А теперь представьте меня, журналиста, представляющего «Комсомольскую правду» в Нью-Йорке, в городе, являющемся пересечением культурных, экономических, политических и каких угодно путей в день, в неделю, в месяц у меня настолько много вот этой социальной жизни.

Даже, допустим, телеграфно описать, то это с ума сойдешь, да?

— Да, это очень сложно, это очень много, иногда хочется побыть в тишине и, самое главное, я ведь должен все свои впечатления, все свои изыскания, аналитику реализовать. Я делаю это у компьютера и, если еще после этого, или во время этого, тратить пару часов на социальное общение, мне кажется, это невозможно.

Ну, да, это в психбольницу, как раз, прямая дорога.

— Да, да.

Я, как раз, хотел выразить свое, без лести, честно скажу, от души своей восхищение огромным вашим трудолюбием и трудоспособностью. Я вообще уважаю людей, которые работают много, хорошо работают, не разгибая спины, когда человек в любой сфере добивается многого и при этом работает очень много.
Я вижу, что вы тоже, являясь корреспондентом «Комсомольской правды», специальным корреспондентом в Нью-Йорке, работаете, как фрилансер на различные другие средства массовой информации, газеты, телекомпании, журналы и вот нам какие-то «крошки» тоже долетают из Нью-Йорка для публикации. Мне кажется, что сейчас, в это время, когда качество профессии, которую мы с вами представляем, очень резко падает, по крайней мере в России.

— Безусловно.

Вот, наверное, труд и уважение к труду, наверное, это основа, я так думаю.

— Не думаю, дело в том, что значит труд? Ведь можно пойти, допустим, на какую-нибудь демонстрацию, или какой-нибудь пикет и выдать материал, объемом, ну, вы и журналист и редактор поймете меня, я не знаю, в пятьдесят тысяч знаков. Для зрителей, тех, которым сложно перевести, это сколько страниц получается? Давайте, страниц в пятьдесят. Кому этот материал будет интересен? Со второй страницы человек уйдет. Описывать ведь можно все, что угодно – я шел по мощеной дороге и…

Светила луна.

— …светила луна, да, и где-то вдали там уносился поезд. Мы же шутим иногда, журналисты, вот есть тип коллег, которые, как акыны, о чем видят, о том и поют, поэтому трудолюбие здесь, как раз, является не самым важным. Важным является драйв, хобби, удовольствие, чтобы ты писал, снимал, озвучивал все то, что не только интересно тебе, а мне, может быть, я не знаю, интересно на кухне мыть посуду, но и то, что ты можешь спроецировать на большую, значительную часть твоей аудитории и преподнести ей это интересно.

Плюс ко всему, безусловно, одному событию можно посвятить и один день и одну неделю, все зависит от формата работы. Понятно, что многосерийный фильм невозможно снять за пятнадцать минут, но, если журналист пишущий, если он находится в таком вот жерле вулкана, как Нью-Йорк, то надо жить по принципу такой старой, русской поговорки, «как потопаешь, так и полопаешь». Поэтому, если честно, вот я живу в Нью-Йорке, в доме есть консьержи, они иногда спорят, сколько раз за день я поменяю одежду, сколько раз я переоденусь, а дело не в моих капризах, а дело в том, что на одно мероприятие нужно в формальной одежде, на другое нужно пойти во фраке, на иное нужно пойти в галстуке, на четвертое предусматривают, что называется, бизнес-кэжуал (Business casual design), что-то повседневное. Знаете, у меня рекорд – семь раз я переоделся, но, опять же, не потому, что хотелось так мне, а были разные мероприятия, мне действительно хотелось на них на всех побывать и обо всех о них написать, сообщить по радио, сообщить по телевидению.

Я, как раз, и хотел сказать о том, что, знакомясь с некоторыми вашими интервью, радио-интервью, которые у нас идут, зная даже людей, о которых вы рассказываете, с которыми вы ведете передачу, я иногда, говоря честно, обалдеваю от того, насколько глубоко вы готовитесь. Я думаю, и участникам этого разговора тоже, наверное, интересно, потому что вы вытаскиваете такие факты, это не просто такой, случайный разговор, там здрасьте-здрасьте, расскажите ваши планы…

Творческие.

— …да, творческие планы. Вот на самом деле это вызывает большое уважение, потому что, я еще раз говорю, что я всегда уважаю людей, уважающих свою работу. И вот, все-таки, вернемся к мысли, что на фоне падения качества нашей профессии, в чем выход? В чем путь, ведь не только же в количестве, да?

— Вот вы уже и ответили, вот за этими тремя точками, вернее, за знаком вопроса. Разумеется, в качестве. В качестве того, что выдается на-гора, в качестве того, что ты хотел бы узнать у человека, если речь идет о радио, или телеэфире. Ведь, в конце концов, все то, что мы называем желтой прессой, или сплетнями имеет право на существование, вопрос только в какой форме это будет задано, насколько глубоко это ранит человека, или, наоборот, он этого не заметит, ну, и самое главное, не быть тривиальным, ведь сегодня конкуренция в мире СМИ, она огромна и, если взять, я не знаю, ту, или иную звездную персону, то можно найти большое количество интервью и увидеть, что восемьдесят процентов вопросов…

Он уже сказал, да?

— …да, да. Мне так не интересно работать, а еще я ставлю себе задачу все-таки находить людей не медийных, то есть, персоны, которые известны, но, которые, может быть…

Не часто мелькают.

— …да, не часто мелькают, или, по крайней мере, забыты и это целый пласт истории и культуры и сейчас я придерживаю пока, в июле месяце будет юбилей, 120 лет, если я не ошибаюсь, со дня рождения Владимира Маяковского, великого русского, советского поэта. Его дочь, от которой он никогда не отказывался, это исторический факт, живет в Америке, она родилась в Америке от русской матери и от великого поэта, Патрисия Томпсон (англ. Helen Patricia Tompson), которая требует себя называть Еленой Владимировной Маяковской. За все это время, за все время, когда уже упал железный занавес, несмотря на то, что она приезжала в Россию, несмотря на то, что ее хорошо знают литературоведы, сотрудники музея Маяковского в Москве…

Публично никто не общался?

— …да, публично никто не общался. Мы с ней не просто общались, а и дружили и продолжаем дружить, вот держу пока это интервью, чтобы оно было, вышло в свет буквально через несколько недель. Обещаю, что вашему порталу тоже дам, готовы замечательные фотографии и так далее, и так далее.

И, самое главное, ведь сегодня молодое поколение журналистов, они считают, что позвонить по телефону, позвонить по скайпу, начать переписку в емейле, заменяет живое общение, заменяет интервью, а, если этого не происходит, если человек отказывает, если к человеку лень, или, не то, чтобы жалко, а редакция не выделяет деньги, то они говорят о том, что этот человек вообще не дает интервью.

Вот пример недавно ушедшей дочери Иосифа Сталина, Светланы Аллилуевой, которая жила не в Нью-Йорке, она жила в другом штате, считалось, что она вообще выгоняет журналистов за порог, а на самом деле к ней никто не приходил. Те, кто приходили, у нее интервью брали. Вот я горжусь тем, что, в общем, нашлись и деньги, нашлось и время, незадолго до ее ухода встретиться с ней. И таких примеров много.
Люди не хотят работать, журналисты не хотят работать, они считают, что, повторюсь, набрав телефон, можно, взяв несколько цитат, фраз, комментариев, слепить подобие интервью и выдать это за шедевр, но, увы, на шедевр это не тянет.

Русских вообще много в Нью-Йорке?

— Да, очень много и тут нужно делить на несколько частей. Это люди, которые живут в Америке, которые переехали туда на ПМЖ, это люди, которые, так, или иначе, мы сейчас говорим про Нью-Йорк, это особый город, Манхэттен особенно, обзавелись там жильем, приезжают туда несколько раз в год, проводят по несколько месяцев и есть третья категория людей, которые студенты, журналисты, приезжающие на определенный период времени, научные работники, работающие там в рамках программы по обмену, стажировок и так далее. Много, много, русский язык на Манхэттене, понятно, я не говорю про Брайтон бич и Бруклин, где другого языка не слышно, кроме русского, на Манхэттене я слышу очень часто и, самое главное, сам Нью-Йорк-то русский настолько, что уже появляются вывески…

На русском языке?

— …да, русских ресторанов. В каждом солидном бутике есть продавец, владеющий русским, в общем, не проблема на сегодня.

А вот самарцев вам доводилось встречать в Нью-Йорке?

— В Нью-Йорке нет, мне не доводилось встречать никого, в Израиле есть целое землячество, объединение выходцев из Самары. В Нью-Йорке я так глубоко еще не заходил, пока еще не могу сказать.

Я почему об этом говорю, потому что в интернете есть уже немало людей, которые имеют самарские корни, а сейчас живут в Америке и, конкретно, в Нью-Йорке.

— Ну, Лев Хасис стал сейчас одним из руководителей компании Walmart. Я не знаю, переехал ли он в Америку.

Переехал, но это не в Нью-Йорке, это где-то в небольшом городке.

— Не знаю, пока еще не знаю.

Ну и ладно, пока не будем заниматься пиаром господина Хасиса. Я скажу только о том, что один из бывших журналистов, одной самарской телекомпании недавно в Фейсбуке радостно сообщал, что вот у меня теперь…, я сейчас стал резидентом, у меня есть грин-карт, у меня и моей семьи, то есть, человек из Самары себя засветил в Нью-Йорке, как возможный житель, ну, дай Бог ему удачи.

— Пожелаем ему удачи.

Хорошо. Самара вообще как-то фигурирует в ваших планах? Кроме того, что здесь живет ваша мама, другие родственники, вы периодически здесь бываете. Вообще, она вам как-то интересна, как вот ваша точка, из которой вы вошли в жизнь?

— И здесь вот возникла такая глубокомысленная пауза. Я действительно не знаю пока ответа. Безусловно, Александр, вы отметили самую главную причину, это мама. Мама здесь и мама продолжает работать, есть определенный интерес. Мне было бы интересно и несколько раз меня приглашали разные самарские ВУЗы для того, чтобы я выступал здесь с мастер-классами, лекциями. Это касается журналистики и той специальности, по которой я защитил диплом в Швейцарии, это управление СМИ и коммуникации в бизнесе и политике.

Да, где-то в глубине души я понимаю, что Россия, постольку, поскольку я русскоязычный и я нисколько, прожив уже очень много за границей, Америка не первая страна, в которой я живу а работаю, в которой я нахожусь там в долгосрочной командировке, я бы с огромным, может быть, удовольствием и, имея другой уровень воспитания, говорил бы вам, что я немножко не понимайт по-русски.

Нет, я пишу, понимаю, думаю на русском, делаю это с таким же успехом на других языках, но все-таки я русскоязычный журналист. Мне сложнее сказать российский, русский, или нет, это уже другие категории. СМИ, русскоязычные СМИ за границей, безусловно обречены, то есть они будут существовать, но в каком-то другом формате для все более и более пожилых масс, все больше и больше будут сокращаться тиражи, количество зрителей, да и вообще метрополия, Москва, Самара, если хотите, они более сильные и финансирование. Первый канал, если говорить о телевидении, конечно же забивает своей силой, своей мощью любые американские русскоязычные каналы.

Первый канал российский?

— Первый канал российский.

В Нью-Йорке?

— Безусловно, у нас кабельное телевидение, конечно. Мало того, если вы видите программу «Время» в девять вечера, мы тоже ее видим в девять вечера, все очень гармонизировано. Да, безусловно, мы не попадаем на какие-то прямые эфиры, но это уже, что называется, частности.

Недавно президент Путин был на презентации нового студийного комплекса Russia Today, который себя называет лидером вообще иновещания сегодняшнего дня. Вот на Ютубе у них был рекорд по показам их роликов, они перешли за миллиард. Присутствие Russia Today в Америке вы чувствуете, видите? Они действительно там активно работают?

— Я не вижу никакой активности и, самое главное…

Вам это и не нужно.

— …во-первых, мне это и не нужно, это канал, который вещает на американцев, да, мало того, он вещает на английском языке и, к несчастью, за это приходится платить кабельному провайдеру. Провайдеры, кабельное ТВ выдают его за часть русского пакета, на самом деле смотреть его достаточно сложно, он информационно-политический, он подверстан под другую ментальность, он рассказывает американцам. Говорить о том, что он является рупором на Америку, это, конечно же, не так. Говорить о том, что это канал высокопрофессиональный, высокоинтересный, говорить тоже не буду. Я надеюсь, что все-таки у российского правительства, я не знаю, кто курирует вообще, МИД, Россотрудничество, или какой-то другой комитет, или министерство деятельность Russia Today, все-таки более внимательно отнесутся к тому, что он делает, каков эффект.

Ну, возможно. Я не смотрю это в Америке, но то, что я вижу в отраженном свете, как это транслируется в России, я вижу очень высокий класс работы и новые проекты интересные и не совсем тут с вами соглашусь. Вот еще такой вопрос интересный. Вы видите реальную жизнь в Америке глазами человека русского, русскоязычного журналиста и видите жизнь в России. Как совпадает то, что Россия говорит об Америке и то, что Америка говорит о России. Оно как-то совпадает? Одинаковая картинка?

— А что Россия говорит об Америке?

Вот этого я не знаю.

— Да, безусловно, есть какие-то политические нестыковки, порой, стычки, но это касается чего-то…

Политизированного.

— …политизированного, там системы ПРО, закона Димы Яковлева, а ведь на самом деле никто…

А в реальной жизни?

— …вы слышали хоть раз, чтобы какой-то официальный министр, представитель Кремля, президент, премьер-министр сказал, что американцы – идиоты, или, что в этой стране нельзя жить, что там грязно, там дорого, что там плохие законы? Нет! Существуют какие-то точечные нестыковки, позиции по Израилю, позиции по Сирии, я не знаю, бюджет ООН, это действительно высокая политика. То же самое происходит и в Америке. Никогда ни Барак Обама… ну, там какие-то сенаторы, как у нас какие-то члены парламента, чего-то, где-то, как-то про американцев говорят, но это не отражает мнения. Буквально за две недели до прилета в Россию, этого своего прилета, я встретил в аэропорту JFK, в крупнейшем нью-йоркском аэропорту представителя одной из авиакомпаний российских, который держался за голову и говорил, что он не знает, что делать, рейсы переполнены, ведь люди летают туда и обратно, люди видят это своими глазами.
Нью-Йорк, только Нью-Йорк и Москву соединяет, по-моему, от двенадцати ежедневных рейсов. Представляете себе огромные самолеты прилетают и сколько людей своими глазами все видят… и речь идет и о русских, и об американцах.

Россия и Америка упростили сейчас визовый режим, то есть, не нужны приглашения, визу можно получить на три года, то есть, вот то, что ниже, что называется, высокой политики, идет совершенно нормальное общение, изучение друг друга и, опять же, я, по-моему, приводил это в одной из телепрограмм, этот пример, что, по-моему, второй, или третий сезон, второе, или третье лето Нью-Йорк является русским, потому что ты идешь по городу, огромные афиши – Анны Нетребко, Валерия Гергиева, Дмитрия Хворостовского, Эльдара Абдразакова только что вот закончился.

Целый месяц, весь месяц апрель был Месяцем русско-американской истории и впервые, там было дикое количество мероприятий, вообще Нью-Йорк очень любит всевозможные карнавалы, ярмарки и нередко ты можешь видеть, что маршируют выходцы из Гаити, идет карнавал бразильцев, идет карнавал выходцев из Пуэрто-Рико, а вот в Нью-Йорке с 1924 года ничего не было и одна из организаций российских соотечественников настояла на том, чтобы сенат штата Нью-Йорк объявил апрель Месяцем русско-американской истории.

А что такое месяц? Маяковский, Рахманинов, я только называю имена русских американцев, или имевших отношение, Зворыкин, изобретатель вертолета Сикорский и так далее, и так далее, и так далее. Нью-Йорк действительно помнит и знает и будет знать русский язык и русскую культуру. Понятно, что в годы «холодной» войны люди опасались говорить о своем русском прошлом. Так вот, в этом году впервые перегородили одну из улиц Манхэттена и была огромная ярмарка, русская, с пирожками, с блинами, с клоунами, со всеми русскими атрибутами.

Хорошо. А вот, американцы, они вообще какие? Как люди, как посмотреть на среднестатистического американца. Они вообще какие?

— Очень наивные.

Правда?

— Очень наивные. Вот все говорят о качестве американского образования. Действительно, да, там есть университеты лиги плюща, но это все равно, что говорить о России в контексте МГУ, или МГИМО. Далеко не все, ведь далеко не все его заканчивают. А американцы очень наивные. Я не хотел бы употреблять слово примитивные, но вот эта наивность, она меня сначала очень поражала, а последнее время где-то даже начала разочаровывать. Мне очень сложно общаться, то есть, я прекрасно…

Сложно в каком смысле? Простодушные?

— Нет, кругозор их знаний очень-очень такой…

Ограниченный?

— …ограниченный, причем, ограничен очень сильно, я даже не знаю, с чем сравнить в русском варианте. Очень наивны в понятии дружбы, в понятии чести, в понятии слова, в понятии… они живут, как-то очень незатейливо и нету вот этой легкости бытия, которая присуща, скажем, русской душе. Это, как раз, и заключается в том, о чем уже много писали, что вот, какие же дураки американцы, когда им плохо, они бегут к психологу, или, вместо того, чтобы позвонить, там взять бутылку и позвонить другу среди ночи. Это действительно так, они действительно наивны и очень многие вещи и очень многие стандарты, по которым они живут сегодня, это, в общем-то, стандарты тридцатых-сороковых годов. Это касается всего, и законов, и законов общежития, скажем так, я имею в виду, ты живешь в квартире и ты не можешь делать там того-то, это достаточно странно, хотя, казалось бы, уж Нью-Йорк, город контрастов, 21 век, а он живет по своим законам.

Но я недавно совершенно обалдел, прочитав информацию о том, что человек, купивший квартиру там, в каком-то высотном доме, в Нью-Йорке, изнывал от ужаса, что в течении нескольких лет наверху там долбил перфоратор, делали ремонт и настолько это все знакомо, как у нас, думал и там тоже также…

— Наш человек, наш человек долбил, сенатор Малкин, да, это его квартира. Дело не в этом. Есть закон, который говорит о том, что в течении с девяти утра и до шести вечера ты можешь производить, что хочешь, но перед этим ты должен оповестить всех соседей справа, слева, сверху и снизу…

Что ты будешь издеваться над ними.

— …да, что ты будешь это делать и, самое главное, что ты должен оговорить, так что, если этот сосед не получал такого письма, или в этом письме уже просрочена дата окончания ремонта, он может заработать очень большие деньги, отсудить.

То есть, там законодательство…

— Стоит на страже человека.

— … проникнуто и туда.

— Вы знаете, вообще у Америки есть, у Нью-Йорка, по крайней мере, вот по сравнению с Самарой, вы говорите глазами того-то, есть самое главное понятие отношения к человеку в контекте его, как клиента. То есть, вне зависимости от того, что вы клиент кредитной компании, банка, вы в данный момент находитесь в кафе, вы являетесь подписчиком журнала, или что-то купили на интернет-сайте, вы по умолчанию всегда правы.

Потому, что вы платите деньги, да?

— Да, или вы являетесь потенциальным клиентом. Меня вообще удивила одна история, которую я с гордостью рассказывал друзьям до тех пор, пока не рассказал это одной своей приятельнице, кстати, официальной вдове Михаила Козакова, Анне Козаковой, живущей в Израиле. В Америке практически никто не пользуется наличными, везде карточки, карточки, это дико удобно, но где-то, как-то, кто-то сдал мне на каком-то лотке сдачу и, спустя даже не знаю какой период времени, я обнаружил в своем кошельке пятерку, которая мне показалась очень подозрительной. Ну, просто очень. И я пришел в банк и сказал, что: «Вы знаете, я должен вас сразу предупредить, у меня есть некие сомнения и вообще, я не так давно живу в Америке, вот, может быть, у меня пока нету наметанного взгляда».

Кассирша, взяв в руки, сказала: «Да, эта пятерка фальшивая, но, в связи с тем, что вы и клиент нашего банка и, в связи с тем, что вы меня заранее предупредили, я вам отдаю, возьмите новую пятерку». Мне показалось это удивительным вот Анне и всем своим друзьям рассказать, Аня тут же, ну, разумеется, со смехом сказала мне: «Дружочек, завтра я вылетаю из Тель-Авива в Нью-Йорк с чемоданом отксеренных долларов, мы приходим в банк и говорим: «Вы знаете, вот у нас… мы вас предупреждаем, у нас очень большие сомнения, что этот миллион, миллион баксов, но вот мы вас предупредили». И я, ну, журналист же все-таки в конце-концов, я побежал в банк, я говорю: «А как же, вот завтра я к вам приду с пачкой?». Она говорит: «Нет, нет, нет! Вы поймите, что у каждого чиновника есть своя зона ответственности. Вот с этой пятеркой вызывать полицию, составлять акт, обошлось бы нашему банку в «икс» человеко-часов и это обошлось бы в гораздо большую сумму денег, нежели… мы в состоянии вам эту пятерку оплатить». Я спросил, сколько у вас лимит ответственности, она сказала, что пятьдесят долларов в день, так что, она может позволить делать вот такие подарки, такие вот прелестные вещи клиентам. Врать не буду, больше я этим не пользовался.

Спасибо. Мы очень рады были сегодня общаться в нашей редакции с Алексеем Осиповым, бывшим самарцем, живущем сейчас в Нью-Йорке, который на халяву не сумел получить миллион долларов.

— Да, но я надеюсь, что это произойдет прямо после того, как выключится камера. Александр, специально для вас у меня есть целый чемодан евро и вот у меня есть некие сомнения по поводу них.

Спасибо вам большое, будем рады вас видеть всегда, ждем ваших новых материалов. Спасибо.

— Спасибо.

——————————

***

По теме

Back to top button